— Покровская больница. Я там росла до шести лет, в детском отделении. Пока меня не удочерили родители Светы.
— Так вот хорошая новость в том, что один человек, лежавший вместе с вашей матерью, жив.
— А плохая?
— Плохая в том, — ответил Юрий, закуривая сигарету, — что человек этот сейчас под следствием. К нему невозможно прорваться. Но через пару дней будет проводиться следственный эксперимент. Я смогу протащить вас в качестве независимого эксперта по психическим отклонениям. Там вы сможете поговорить с ним.
Я изучила медкарту матери и почти ничего не могла разобрать в почерке докторов. Остаток дня занять было нечем и я решила проехаться на такси до Васильевского острова и посмотреть на больницу.
Покровская больница перестраивалась не раз. К ней добавлялись новые постройки начиная с 1859 года по 1980 года. Над больницей работало несколько архитекторов, преимущественно в стиле модерн. Здание было красивым и большим. Три этажа, несколько пристроенных зданий. Все прилично убрано за фальшь-фасадом. Но в выбитые окна, видны запустение и крах.
Прямо по центру полукруглый корпус с куполом. Большое прямоугольное окно, со скатом в верхней части по торцу здания. Полукруглые арки. Кованные светильники в виде фонарей.
Я побоялась заходить в старое здание, ограничившись недавно закрытым крылом. На двери не было замка, как и на железных воротах. Но на окнах были решётки, видимо, пытались сберечь оборудование и мебель.
В саду у заросших тиной прудов, охраняли покой сада, каменные львы с отколотыми хвостами.
Я осторожно открыла дверь и вошла. Поднялась по лестнице мимо лифта и прошла по длинному коридору. В его конце огромное арочное окно, выходило на пруд.
Всё в кабинетах было перевернуто. Аппараты разбиты. На пыльном полу осколки стекла и осенние листья, а на потолке обрывки проводов.
Я поднялась на третий этаж, и следуя указателям, подошла к двери с надписью Психиатрическое и Неврологические отделения. Здесь моя мама провела пять лет. Здесь забеременела, от какого-нибудь медбрата. Возможно, он взял её силой.
Вот и палата № 23, её пришлось искать долго. Она, как ни странно, находилась на третьем этаже. К ней со второго этажа вела лестница на узкий коридор, перекрытый сравнительно новой стеной. Палата была очень большой, с огромным полукруглым окном, чердачного типа. Занавески свисали с него неопрятными тряпками. У стены кровать с остатками ремней. Туалет в виде стула с крышкой. Небольшой старый шкаф и тумбочка у кровати. На белой стене сиротливо выделялась полка с книжками. Я подошла и сняла одну.
Житие какой-то там святой… Ещё одна — Война и мир, Толстого. Том 2. И книга о поделках. Как делать кораблики. Вот и всё. Тумбочка стола не открывалась, я подцепила её ножом и вырвала. В ящике лежал засохший букет полевых цветов и старая фотография. На ней видимо была моя мать. Похожая на меня, рыжеволосая с веснушками на лице. На фоне каменных львов у прудов. Она смотрела с фотографии строго и печально и её плечи обнимал мужчина. Очень красивый, с породистым лицом и зачесанными назад белыми волосами. Возможно, он был моим отцом.
За дверью послышался странный звук. Словно кто-то баловался с выдвижным, канцелярским ножом. Он выдвигал лезвие и задвигал его. Колесико крутилось. Звук был настойчивым и неуместным.
Я вышла в коридор, всё тихо. И снова этот звук. Я прислушалась и поняла, что он идёт из-за новой стены, перегородившей коридор. Это старое здание. Здесь может быть много странных звуков. Я зашла обратно в палату матери.
За мутным окном была ночь. Но такого не может быть. Я провела здесь от силы минут 15.
Вытащила телефон из кармана куртки и поразилась. Часы показывали семь часов вечера. Как я смогла потерять столько времени? В комнате сиял неяркий розовый свет. Несмотря на то, что провода были вырваны под потолком горели большие красные лампы аварийного света. Они лишь немного разгоняли мрак и иногда мигая затухали.
Пора уходить. Я включила на всякий случай фонарик на телефоне и осторожно пошла вниз. В холле света не было. Осторожно пробираясь через перевернутую и разбитую мебель подошла к двери, но она оказалась закрытой. Её ручки были перетянуты цепью с большим замком.
Ничего, здесь много входов и выходов. Возможно, пока я бродила по этажам, её закрыл сторож. Я просто поищу другой. Без паники.
Случайно повернулась к открытому коридору и увидела странную тень. До этого момента мне было не страшно, но теперь я почувствовала, как мои волосы встали дыбом на всём теле. В затылке появился звон, еще немного и я упаду в обморок.
Тень скользнула по стенам на потолок и замерла на балках. Я стояла, не двигаясь, тень тоже. У тени были длинные руки и ноги, согнутые в коленях в другую сторону. Глядя в угол, где она притаилась, я аккуратно стала продвигаться к противоположному коридору. Заперев за собой дверь на защёлку, и слыша как тень рвётся ко мне, я побежала. Надо просто найти ещё одну лестницу. Там и должен быть выход.
Коридор расходился. Куда? Направо или налево? Слева слышался приглушённый звук выдвигаемого ножа. Значит, на право. И тут я поняла, что знаю, что будет за углом. Там должна быть комната с круглой большой ванной. Туда точно нельзя. Внезапно поняла, что уже не раз пробегала этими коридорами. Вчера, возможно, позавчера. Сейчас приедет Юрий Николаевич, отследив меня по телефону, надо бежать к окнам. Там есть одно, где решётка держится очень слабо. Её легко оторвать и можно вылезти из здания.