Девочка подошла к папе, и он рассеянно обнял Лиззи, внимательно слушая маму. Мама нервно крутила тонкое стекло, а мамин голос дрожал и срывался:
—Ты видишь! Не успела Ева уехать, как Это снова началось! Я не могу спать! Включаю радионяню и слушаю дыхание Лиззи. Под землей опять музыка и смех! На снегу круги зеленой травы и цветов! Я хочу уехать, Грегори! Продать этот чертов особняк и уехать в город!
— Ты звонила Еве? Когда она приедет? Может она снова разберется со всем этим? — с надеждой спросил папа.
— У нее свои проблемы и дела. Она в Питере, ищет следы матери. Я не могу постоянно дергать Еву! Или ей что, так и жить с нами?
— Может, она…
— Не может! Мы не можем так зависеть от нее! — мама отхлебнула глоток вина, тонкая рука казалась такой слабой.
Лиззи смотрела на маму и думала о том, как было бы здорово, если бы Ева всегда жила у них.
Странное движение на елке привлекло внимание Лиззи. Сначала девочке показалось, что падает праздничная мишура, но это оказалась бабочка. Лиззи ненавидела бабочек. Вернее, она знала, что эта бабочка не совсем бабочка. Это шпион. Она вчера ночью раздавила одну в своей комнате и утром в коридоре. Надо найти куклу.
Только взметнулись белокурые волосы, так быстро Лиззи побежала в свою комнату, по дороге придавив одну из бабочек каблуком. Бледно-зеленые внутренности размазались по полу.
Дед внизу смеялся своим неестественным грубым смехом.
В комнате куклы не было. Может, опять мама выбросила. Тогда игрушка должна появиться под кроватью. Когда куклу пытались выкинуть, она всегда появлялась под кроватью. Лиззи подошла к крвоати, включила фонарик на телефоне и, наклонившись, приподняла покрывало. Девочка не успела даже посветить себе, как оттуда что-то вырвалось и, метнувшись в дверь, сбежало. Из-под кровати выкатилась кукла.
Лиззи прижала игрушку к груди, оглядывая комнату. Пусто. Обычно в Лиззиной комнате жили и другие существа. Тихие и безвредные чудики иногда даже играли с девочкой. Но сегодня все исчезли. Лиззи заглянула в шкаф. Там обычно жил Брюзга, который любил рассказывать сказки. Очень странные, но жуть какие интересные. А над кроватью в углу плел свою паутину Сычик. Он говорил, что ловит кошмары и съедает их. Кошмары Лиззи действительно не снились, а Сычик отъедался и становился круглым, как колобок. Куда же все ушли? На миг крохе стало страшно, что теперь придется жить в комнате одной. А может, это тот, из-под кровати, их распугал? И потом чудики вернутся?
По дороге обратно в главный зал девочка внимательно оглядывалась по сторонам. Мама, увидев куклу, рассердилась.
— Вот еще и эта кукла! Я несколько раз и выбрасывала, и приказывала сжечь, но она все равно появляется у Лиззи! На нее же даже смотреть страшно!
— Она меня защищает, — в который раз оправдывалась Лиззи.
— Боже мой! От кого?
— От бабочек и Других.
— Нет, я не могу! Какие Другие? Я живу словно в непрекращающемся кошмаре...
— Зачем ты куклу вообще трогала? На нее Ева наложила защиту для Лиззи, — сказал папа.
— Она…Это не игрушка для ребенка! Она смотрит осмысленно. Словно сейчас пойдет, возьмет нож и покромсает нас ночью!
Лиззи отошла от мамы подальше, спряталась за елкой делая вид, что играет, а сама наблюдала за дедом. Взрослые много чего не понимают и не видят. Вот, например, что у деда есть хвост. Длинный и голый, словно крысиный. И зубы крысиные. Хвост старик только иногда показывает, когда взрослые не видят, словно насмехается над Лиззи. Сейчас дед вгрызался зубами в запеченный балык, хитро посматривал на малышку и подмигивал глазом с бельмом. Девочка знала, что это никакая не болезнь. Дед прекрасно видит этим глазом, только видит совсем не то, что остальные. Старик видит то, что видит Лиззи.
В зал внезапно ворвался Джон и, задыхаясь, пытался что-то рассказать.
— Там…кровь…Смутьян…убили …ужас… — Джон грохнулся на пол, хватаясь за сердце.
Грегори, нянька и мама поспешили выйти, попросив деда присмотреть за Лиззи.
— Иди сюда, Лиззи, покачаю на ноге! — хохотал дед. Лиззи ни за что не подошла бы к старику так близко. Пятясь назад, девочка приблизилась к двери и в одном платье вышла в коридор. Там было совсем темно, словно внезапно выключили свет. А телефон с фонариком остался в детской на полу. Что-то изменилось в особняке. Воздух был другим, тяжелым и густым как кисель. Лиззи вышла во двор и увидела висящего на веревке Смутьяна со вспоротым животом. Кишки вывалились на снег и неаппетитной кровавой кучкой лежали на снегу. Больше никого во дворе не было.