Дед хрипел, лежа на полу. Подползая к нему на коленках, Лиззи вытирала слезы.
— Осторожно, Лиззи, — шептал дед, — не наступи... на мою кровь... ядовита...набери в бутылку...используй, как оружие... беги...прячься...
— Нет, дед, нет... — шептала осипшим голосом Лиззи.
— Даже в мире фейри... я был отбросом... Я вырос в местах... где не смог бы выжить ...никто...За каждый... кусок хлеба был вынужден... бороться...Только здесь... у вас... я познал заботу и любовь...от меня ничего... не требовали...ничего не ждали... я просто ел и пил... что хотел... наблюдая за маленькой волшебной девочкой...я жил как злодей, но умру...как герой...
— Нет, дед, не умирай! Ты можешь и дальше жить с нами и я буду тебе приносить самые жирные кусочки! И буду кататься у тебя на ноге...и читать свои сказки! Я буду любить тебя, как родного дедушку!
— Лиззи, прости, я не смогу...быть рядом.. и смотреть, как ты растешь...
— Нет! Нет! Сычик, Сычик! Привереда! Скорее! Где вы, миленькие....
— Лизи не плачь! Что нам сделать?
— Сычик ты здесь! Хорошо. Залепи ему рану паутиной. Привереда, вылечи его, ты же можешь, я знаю...я куплю тебе красные сапожки и сошью новое платье..., — отчаянно шептала Лиззи, вытирая слезы.
— Лиззи, мы попробуем. Беги. Сюда на крики идет Блан. Беги, мы сами!
Лиззи отползла назад и постоянно оглядываясь смотрела, как над раной дедушки копошатся Сычик и Привереда.
" В бассейн. Надо бежать к басейну." —в отчаявшемся сознании билась только эта мысль.
Лиззи стуча маленькими каблучками бежала вниз по лестнице к старому бассейну. На последних ступеньках нога соскользнула, и старые доски, не выдержав веса девочки, проломились. Оставив в дырке сапожок, Лиззи, не оглядываясь помчалась дальше. Блан, погнавшись следом, попал в ту же дырку. Кошка живущая в подвале, учуяв ненавистный запах, словно безумная, вцепилась в ногу лягуха.
Кошка пришла в особняк из леса. Несколько раз она рожала в лесу детей, и никогда потомство не выживало. Всех съедали лисы. Поэтому кошка потянулась ближе к людям, подальше от леса. Уже несколько дней, кошка сходила с ума от беспокойства, чувствуя снова лисий дух. Урчала угрожающе и переносила котят то в одно место, то другое, боясь все же покинуть подвал. Когда нога Блана соскользнула в дырку, маленькая хищница не удержалась и вцепилась зубами и когтями, раздирая плоть до костей. Запах Лиззи кошка знала, понимала, что та сама еще детеныш, и не боялась девочку. Но нога Блана пахла вкусными весенними лягушками и ненавистными лисами.
Блан, подвывая от боли, в течении еще нескольких минут пытался стряхнуть с ноги кошку, пока наконец не вытащил ногу. Баюкая раненую конечность как ребенка, и плача, перемотал грязной тряпкой, чтобы остановить белесую кровь, и, с трудом передвигаясь, поковылял за Лиззи.
В это время в комнате с бассейном Лиззи, подойдя к щитку, открыла воду и замерла, поднеся руку к сердцу. Блана все не было, и обессиленная девочка уселась на скамейке, впав в странное оцепенение. В голове не укладывалось, что она потеряла куклу.
Оставляя за собой кровавый след, Блан неслышно пробирался по следам Лиззи. Манящий звук журчания воды отвлекал. Лягуху хотелось бросится в воду и уснуть на несколько дней, пока раны заживут, но Лис тогда живьем с Блана кожу спустит и сошьет себе сапоги, как уже не раз грозился. Надо просто поймать маленькую девочку и тогда можно отдохнуть.
Девочка спала на скамейке, свернувшись калачиком, и Блан, остановившись в паре метров от цели, готовил к броску длинный язык. На языке были парализующие жертву присоски, девчонка даже испугаться не успеет.
Неслышно скользнул язык, выстреливая в ребенка, но раненая нога Блана подвернулась, и язык попал в стену рядом с Лиззи, отколов порядочный кусок штукатурки. Лиззи проснулась, метнулась под скамейку. Бежать некуда.
Язык Блана шлепнулся о скамейку, отодвигая в сторону, но прямо за скамейкой очутилась маленькая человеческая фигурка, и в Блана полетела струя красной пахучей жидкости. Блан завыл, зашатался из стороны в сторону и, рухнув в бассейн улегся на дно, замерев там. Годы совершенствования один за другим слетали с лягуха, как кожа со змеи.
Лиззи, увидев куклу, тут же подхватила на руки, и, прижимая к себе, смотрела на опрокинутую пластиковую бутылку с остатками красной жидкости.
— Что это? Катя?
— Это кровь деда.
— Как он? Он жив, у них получилось?
— Да что с ним сделается? Он же Боевой крыс! Конечно, жив!
— А ты? Ты теперь можешь ходить?
Кукла молчала. Возможно она всегда умела, только предпочитала руки хозяйки.