А вечером нам пришлось принимать роды. Один из купцов, прослышав обо мне, прислал за нами слуг. Его дочь рожала уже двое суток и повитухи отказывались помочь, говоря, что всё в руках Богини.
Весь дом купца был погружен в хаос. У слуг покрасневшие глаза. Эти два дня никто не спал.
Роженица была совсем молоденькая, лет шестнадцать. Тоненькая, как былинка с посиневшим огромным животом. Я погрузила её в сон и стала обследовать малыша рукой. Моя Принцеска свалилась в обморок. И ассистировать мне стала пожилая повитуха. Плод шёл неправильно и при попытке перевернуть его, открылось кровотечение. Поэтому я решила делать Кесарево сечение.
Пульс девушки был слабый. Я боялась за неё и старалась всё сделать как можно быстрее. Вскрыла сбоку живот и достала ребёнка. Он был уже посиневший, но после того как освободила его рот и нос от слизи и растерла, порозовел и тихонько заплакал. Когда я зашила роженицу, с радостью поняла, что та будет жить.
Принц давно пришёл в себя и бледный сидел в главном зале.
— Что? Не выдержал?
— Мне уже во сне снятся сросшиеся ногти и гнойные раны.
— Идет чума, Кухулин. Всё это покажется тебе цветочками.
— Рядом с тобой, дорогая, я всё переживу!
— У меня уже есть жених…два даже, — ответила я вспомнив, о Цилине.
— Не смешно, Ева. Мы повенчаны! Ты забрала копьё Лута и обручальное кольцо! Кстати, где оно?
— Где-то в сумке.
— Ты должна носить его!
— Чтобы к нам приехал сразу твой дядя, поздравить с помолвкой?
— Но хотя бы береги его. Я должен передать его нашему сыну.
— У нас не будет детей, Кухулин!
— Конечно, будут, — подмигнул мне наглец, ущипнув за зад.
Хейвей кажется что-то подозревал о личности новой помощницы, но не перечил ни словом, ни действием. Я поселила Кухулина в комнате обставленную, как палата. Но утром он всё равно приходил, обнимал меня и засыпал рядом.
Доказывать ему что-то было просто бесполезно. Он был настойчив и насмешлив. Моё сердце постепенно таяло, и я влюблялась, как в первый раз, восхищаясь дерзким выходкам.
А Олег? — Спрашивала совесть.
Олег — это тёмная лошадка. Неизвестно, как у него дела. Может он уже и женился. Там время течёт по-другому.
— А Цилинь, которого ты в себя влюбила!
—А что Цилинь, он уже избавился от проклятье и спокойно уехал в китай! Если бы он хотел меня увидеть, уже воспользовался бы розой!
— Да! — говорила совесть, — "С любимыми не расставайтесь и каждый раз на век прощайтесь, когда уходите на миг."
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
(1) — языковые способности сыграли с Евой дурную шутку. Поэтому название города для неё прозвучало двусмысленно.
Чума
Это был последний спокойный день, а на следующий, чума вырвалась на свободу. Заболевших было слишком много. Чума распространялась сначало по окраине и солдаты оцепили районы. Выйти туда можно было только мне и моим помощникам, и конечно другим лекарям.
Трупы закапывали в огромных чумным ямах, посыпая солью. Мы с Кухулином практически не спали и не ели. Я не боялась заразится. Иллиций выявит любой вирус и без моего вмешательства сам его удалит. А в Кухулине была примесь божественной крови. Как ни странно он не роптал, не отлынивал, живо интересовался способами лечения и никогда не унывал.
Это был ад. Мертвые дети, их матери, молодые мужчины. Чума не жалела никого. И слишком быстро распространялась. Границы чумной зоны все расширялись, усталость и переутомление давили могильной плитой, пока однажды не заметила зеленые линии в ауре заболевших. Как у Хейвея, когда я лечила его. Я обрывала их и люди шли на поправку, но на месте одного выжившего появлялись еще десять. Если бы не Кухулин, я бы не выдержала. Он заботился обо мне и своими шутками отвлекал. Заставлял есть и спать.
Однажды я сидела над больным стариком и он сказал мне, что в чуме виноват монстр.
— Какой монстр?
— Тот кого похоронили без надлежащего ритуала. Он ест самого себя и вызывает чуму.
Те кто услышал это быстро разнесли весть по лагерю и люди раскапывали кладбища в попытке найти монстра.
Очень скоро чума охватила весь край. Я не знала как еще я могу им помочь. И однажды решила пройти до конца по этим зеленым линиям.
В большом каменном доме не было ни души, кроме ребенка сгорающего от высокой температуры. Я провела лечение и попросив Кухулина приглядывать за мной, легла рядом с девочкой. Взяла её за горячую ручку и установив связь, потянулась туда куда вели эти зеленые нити.