— Ты замерзнешь, — нахмурился он, потянув ее за собой по ступеням.
Спуск с трибуны занял больше времени, чем обычно — мешала больная нога Оливера. К концу лестницы мантия Пэнси успела основательно промокнуть.
Оливер затащил ее под трибуны, и о дожде напоминал лишь громкий стук капель по скамейкам над их головами. Но Пэнси его не слышала — в ее ушах звучали лишь глухие удары собственного сердца.
— Ты… ты… зачем? — выдохнула она, и сердито посмотрела на Вуда, поежившись то ли от холода, то ли от его взгляда.
Оливер не ответил и сделал шаг вперед, заставляя ее отступить. А еще через мгновение снова ее поцеловал. Пэнси вздрогнула от горячего прикосновение ладоней к своей груди.
Она охнула, и в этот момент Оливер отстранился.
— Я не могу… — пробормотал он, отступая.
— Что?
— Так нельзя…
Вуд снял с себя свитер и накинул его на плечи Пэнси.
— Тебе лучше вернуться в замок.
— Что ты сказал?
— Возвращайся в замок.
— Какой же ты… кретин! — Пэнси бросила свитер ему в лицо и кинулась вниз по лестнице.
========== Синий ==========
Синий
Никогда еще меня так не трясло от ярости и бессилия. Отца признали виновным, хотя он даже не принимал участия в битве, а медаль собираются вручить лже-герою. Этому не бывать! Я сейчас таких плакатов наколдую, что завтра каждый первокурсник будет плевать нашему «храбрецу» вслед. Они узнают истинное лицо Вуда. И пусть я не могу отплатить каждому, кто лишил нашу семью привычной жизни, хоть одному я отомщу.
Раньше Пэнси не страдала бессонницей, но после случившегося под трибунами всю ночь не могла заснуть. Под шепот соседок по комнате она ворочалась с боку на бок и забылась лишь под утро, когда в спальню вернулась непонятно где пропадавшая Миллисент. Разбудили Пэнси звонкие голоса за дверью.
— Дафни, неужели это правда? — то и дело восклицала Астория. — Надо отправить сову в «Пророк», пусть пришлют репортера.
В гостиной выяснилась причина шума: сестры Гринграсс изучали наколдованное в спешке послание. Неровные строчки делали текст неряшливым, но Пэнси ужаснулась не от качества работы неизвестного создателя, а от содержимого пергамента. «Вуду не нужна медаль — главной мечтой «героя» является Темная метка», — сообщал заголовок.
— Откуда это у вас? — испуганно пробормотала Пэнси, дрожащими пальцами сминая плакат.
— Да ими вся школа завешана, — равнодушно пожала плечами Астория. — Эй! Прекрати! Я хотела повесить его над кроватью! — возмущенно воскликнула она, увидев, что случилось с ее трофеем.
— Как… вся школа?
Пэнси кинулась в коридор. Она и представить себе не могла масштабы бедствия: на всех стенах красовались колдографии Оливера. «Лже-герой не хотел защищать Хогвартс», — сообщали подписи под ними. В подземелье плакатов было меньше, чем на верхних этажах — видимо, слизеринцы успели разобрать большую часть из них как свидетельство о падении Вуда.
— Все это враки, — упрямо твердил друзьям какой-то первокурсник с Хаффлпаффа.
— Кто-то просто пошутил.
— Вообще-то, чтобы проверить правдивость написанного здесь, достаточно лишь глотка Веритасерума, — заметила проходившая мимо Миллисент.
Первокурсники притихли.
— Мерлин великий… как об этом узнали? — прошептала Пэнси, пряча лицо в ладонях.
Реакцию Оливера она боялась даже представить.
— Что с тобой, Паркинсон? — Миллисент удивленно посмотрела на подругу.
— Ничего, — глубоко вздохнув, Пэнси расправила плечи. — Надо от этого избавиться.
Сорвав плакат со стены, она скомкала его и бросила под ноги.
— Что ты делаешь? — Миллисент перехватила ее руку. — Оставь!
— Школе достаточно скандалов, — буркнула Пэнси, освободив запястье.
Еще одна колдография Вуда полетела на пол.
— Ну и ладно, — Миллисент обиженно поджала губы и удалилась, а Пэнси достала волшебную палочку.
— Акцио, плакат! Акцио! Акцио!
Кружа в воздухе, пергаменты подлетали к ней, но Пэнси не успевала их подхватывать, и они падали вниз. Шуршащая гора успела вырасти ей по щиколотки, когда за спиной прозвучал удивленный голос:
— Мисс Паркинсон, что вы делаете?
Макгонагалл всегда умела появляться не вовремя.
— Кто-то развесил… это ужасно… — сбивчиво пробормотала Пэнси, сгребая плакаты к стене.
Она понимала, что уже не успеет избавиться от пергаментов — коридор заполнялся учениками, которые изучали надписи и принимались с жаром обсуждать увиденное.
Кто-то из семикурсников поднял плакат и прочитал надпись вслух.
— Ерунда какая-то, — проговорила Грейнджер — они только что появились вместе с Уизли и выглядели весьма подавленно. — Оливер никогда не мечтал о Метке, это бред.
— Конечно, бред, — ответил Финч-Флетчли. — Но на пустом месте такие плакаты не возникают. Это не простые слухи.
Толпа вокруг Макгонагалл росла, все ждали, что скажет Директор, не забывая переругиваться. К удивлению Пэнси, некоторые слизеринцы защищали Вуда, а некоторые гриффиндорцы — нет. Странное получилось разделение. Толпа заговорила с новой силой, когда появился взъерошенный Поттер. Пэнси вертела головой, пытаясь найти Драко, но тот подошел сам и сжал ее локоть.
— Дела хреновые, — прошептал он. — Вуд уже знает и идет сюда.
— Драко, кто это сделал? — прошептала в ответ Пэнси.
— Не знаю. Но обвинят нас.
Он кивнул в сторону Поттера, Уизли и Грейнджер, которые смотрели на них, негромко переговариваясь.
— А если это правда? — Астория Гринграсс говорила достаточно громко, якобы общаясь с сестрой. — Мистер Вуд весь такой правильный, герой… на самом деле, всегда мечтал служить…
Пэнси не выдержала.
— А вы судите по лживым плакатам или по его поступкам? — перекрикивая толпу, спросила она. — Как можно обвинять человека в том, что он не хочет участвовать в войне? Белое, черное… Есть и другие цвета! Оливер принял участие в Битве. Это факт. И не вам судить, какие у него были мотивы!
Она запоздало поняла, что назвала Вуда по имени.
— Не надо героизма, Паркинсон, — в полной тишине отозвался Поттер. — Все мы помним твое выступление в Большом зале.
Щеки Пэнси вспыхнули.
— Чего ты хочешь, Поттер? Чтобы я извинилась?
— Чтобы извинения были искренними, человек должен раскаиваться в своих поступках. А это понятие тебе чуждо.
— А ты думаешь, что я не раскаиваюсь? Да я уже тысячу раз пожалела о том, что сказала тогда! Неужели ты не понимаешь, что я просто боялась? Или страх — понятие, чуждое герою?
Поттер смерил ее взглядом и безразлично ответил:
— Я не понимаю, зачем ты сейчас его защищаешь? Сама же развесила эти плакаты.
— Я не развешивала!
— Она не развешивала, — вмешался Драко. — Первое правило расследования: ищи, кому выгодно.
— Вам и выгодно! — процедил Уизли.
Кажется, Поттер хотел что-то сказать, но Уизли сделал шаг вперед и, сжав кулаки, продолжил:
— Возможно, это не Паркинсон. Потому что это ты, Малфой.
Пэнси посмотрела на Драко и отметила, что тот взволнован. Он даже кулаки сжал на манер Уизли.
— Доказательства, Уизел.
— Твоя гнусная рожа — лучшее доказательство.
— Рон… — проговорил Поттер, но его уже никто не слушал.
Драко скинул с плеча сумку, явно намереваясь подраться, но в этот момент Уизли хищно улыбнулся.
— А вот и доказательства.
Сумка Драко распахнулась, и на пол высыпали несколько листов пергамента — плакаты, которыми была завешана вся школа.
— Ну, что? Будешь и дальше отпираться?
Пэнси захотелось ударить Уизли. Она перевела взгляд на Драко и заметила, что тот смотрит на Поттера.
— Да у каждого из нас такой плакат есть. У всей школы, — почти спокойно пояснил Драко.