В небе фланировало несметное количество малых летательных аппаратов, но никто не сталкивался, ориентировались по наземным знакам и воздушным мигающим маякам. Впрочем, у нормальных людей, полетами управлял компьютер. Один раз я совсем близко пересекся с большой шестиместной машиной. Люди в кабине завтракали, курили и наружу не выглядывали.
Я же смотрел во все глаза. Европа стала практически единым мегаполисом. Жилые желтые районы сменялись цепью прозрачных пирамид с многоярусными садами, далее, словно серая спина кашалота, всплывал промышленный комплекс с паутинкой частных домишек-прилипал. Кварталы деловых сорокаэтажных призм были до самого верха пронизаны спиралями пневматиков. Затем транспортные тоннели волнами сбегали под землю, чтобы опять вынырнуть на окраине диких амазонских зарослей… И вновь гирлянды желтых тыквочек, шеренги дирижаблей, вспышки стартующих над морем ракет. Паутина рыбных ферм, пятиярусные развязки автобанов, уходящие в глубину теплицы биомассы с поворотными одуванчиками солнечных батарей, защитные колпаки над средневековыми шпилями, стометровые аркады аэровокзалов с искусственными водопадами…
Чего греха таить, несколько раз меня здорово занесло в сторону, четырежды я чуть не столкнулся. Слава разработчикам, у флая были на этот счет заложены свои инструкции, он молниеносно складывал маховые крылья и уходил в сторону, успевая, очевидно, переброситься парой фраз с хардом встречной машины. Я с усилием отрывал взгляд от панорамы и выравнивал курс. Пока на нас никто не нападал, и в этом состояла их ошибка. Как обороняться на высоте ста метров, я и представить боялся.
Небоскреб «Альт-Националя» был выстроен в форме скошенного цилиндра. При подлете имели место два неприятных происшествия. Сначала я не учел скорость и попросту промахнул мимо посадочных гнезд. Кое-как справившись, перевел машину на «осиные» крылья, зато не заметил буйка и угодил в самую сердцевину уличного рекламного проектора.
Сотни людей за столиками кафе задрали головы, наблюдая, как какой-то пьяный идиот мечется внутри рекламы нового сногсшибательно вкусного мыла. Когда колпак кабины поднялся, коленки мои позорно тряслись, а пиджак можно было выжимать. После подобных трюков парашютно-вертолетный опыт Молина представал ясельной забавой.
На спиральном эскалаторе я проверил, легко ли ходит в рукаве резак, пригладил волосы, застегнулся потуже, чтобы черное лицо не смотрелось столь идиотски над белой шеей. Впрочем, очаровывать никого не пришлось. Ни единого человеческого организма среди сотрудников банка я не приметил. Назвался подлетевшему призраку, заранее загадывая, в какую сторону удирать, если предложат сдаваться. У меня не имелось твердой уверенности, что успею преодолеть сорок четыре этажа до верха, где отдыхал в гнезде крылатый союзник, или хотя бы прорвусь на три этажа, до уровня земной поверхности…
Но кибер не стал мурыжить, меня приглашали спуститься еще на один уровень, уже другим, специальным лифтом, с охраной. Укол в палец на пробу ДНК, сетчатка, номер личного доступа… Я напрягся, колени спружинили. Вот сейчас… Но ничего не произошло, очевидно, финансовых воротил не интересовали взаимоотношения клиентов с законом.
Этажом ниже клерк, больше смахивающий на самоходную гаубицу, проводил Снейка в кабину и встал за спиной. В очередной раз процедура опознания. Я позвоночником ощущал, как чудо инженерной мысли держит меня на мушке. Этот мобильный арсенал мне не одолеть, зря я не послушал Броню…
И вдруг навстречу вышел вполне живой человечек, в таком же, как на Снейке, строгом кружевном костюме, сияющий, как медный чайник.
— Месье Антонио, тра-ля-ля!
— Простите, э… не понимаю по-французски.
— Уи, пардон… — Если он и удивился новому цвету кожи, то виду не подал, неуловимо переключил что-то под накрахмаленным жабо, опустил на щеку тонкий усик и перешел на академическо-неловкий русский. — Месье Антонио, мы рады вас снова видеть! Напомню, моя фамилия Валуа, я управляющий. Надеюсь, вы благополучно справились с вашими маленькими сложностями?
Снейк величественно кивнул. Господи, что за наказание, сколько еще играть в эти угадайные игры?
— Прекрасно, месье Антонио! В таком случае — прошу за мной! Не желаете ли кофе, кальян, сигару? Извините, допинг не предлагаю, как вы помните, в пределах банка мы просим клиентов воздержаться… Сюда, прошу вас! Окажите любезность, вы забыли снять хард и браслет! Тысячу извинений, но при вас находится еще одно электронное устройство… Да, сюда, на полочку. Прошу садиться, я вас оставляю. От имени руководства выражаю надежду, что в этот раз все пройдет великолепно.
И меня оставили в тягучей капле, в золоте бархата, в струнных переливах, в журчании фонтана… Почему-то наедине с банковским хардом Молин растерялся. Что-то должно было сию минуту произойти… Что в прошлый раз прошло не великолепно? Черт, надо было попросить у этого полиглота рюмашку, позвать, что ли?
— Прошу доступ.
«Вас приветствует отдел ответственного хранения… Подтвердите… Назовите… Приблизьте…»
Логотип банка сменился классической блондинкой.
«Месье Антонио, на ваше имя зарезервирована ячейка. Для получения корреспонденции введен дополнительный пароль. Необходимо ответить на несколько вопросов».
— Я готов.
«Назовите имя первого учителя физкультуры в школе Максима Молина».