— Ну, как вы? — спросила она, на что Поттер неопределенно пожал плечами, что, по-видимому, должно было означать что-то вроде «Да как обычно». — Вы кого-то тут навещали?
— Да, профессора Снейпа.
Диана округлила глаза. Она прекрасно помнила, что между отношения между Поттером и Снейпом всегда были натянутыми и это еще мягко сказано, а уж после убийства Дамблдора Поттер наверняка горел желанием самолично пустить «аваду» в лоб своему бывшему учителю. Откуда же теперь такое рвение? Или Поттер просто ждет удобного случая, чтобы поквитаться? При последней мысли Диана внутренне напряглась.
— Зачем? — не удержалась она от вопроса.
Поттер отвел взгляд и потер подбородок, на котором уже начала пробиваться вполне взрослая щетина.
— Понятия не имею, честно говоря, — ответил он. — Он ведь не был предателем, вы знаете?
— Знаю. Вопрос в том, откуда вы это знаете?
— Он успел передать мне свои воспоминания, перед тем, как... Он ведь в тот момент считал, что умирает. Теперь я чувствую себя идиотом и засранцем. Вот и прихожу теперь почти каждый день, надеюсь, что он очнется и я хотя бы смогу извиниться перед ним и сказать «спасибо». Хотя он наверняка пошлет меня куда подальше. Нужны ему мои извинения и благодарность!
Диана усмехнулась:
— Если вы все время считали его предателем, значит, он неплохо сыграл свою роль, верно? Вы и не должны были ему доверять. Так что не нужно считать себя засранцем.
— То есть вы с самого начала знали, что он на нашей стороне? — до Поттера, кажется, только сейчас это дошло. — И ничего мне не сказали?!
— Я не имела права, — покачала головой Диана. — Дамблдор четко дал мне понять, что с определенного момента абсолютно все должны будут считать Снейпа предателем. Вы мне лучше скажите — как он?
— Да как… Все так же. В коме, и когда он из нее выйдет, никто не знает. Меня уже вызывали в Аврорат как свидетеля по его делу, я рассказал все, что узнал в день битвы о профессоре Снейпе, что он не предатель, что он много сделал для победы над Волдемортом, но, кажется, мне не слишком поверили, хотя я согласился отвечать на вопросы под Веритасерумом. Они смотрели на меня как на идиота.
А вот это уже серьезно, подумала Диана, устраиваясь на кровати поудобнее.
— Что ему инкриминируют? — спросила она.
— То, что и ожидалось: участие в преступной организации, убийства, пытки, хотя последнее и не доказано, даже арестованные «упиванцы» на допросах утверждают, что Снейп в таких забавах не участвовал. Но даже если и удастся доказать его непричастность к этим вещам, убийство Дамблдора перекроет все. К сожалению, мои свидетельские показания будут не в его пользу, я же своими глазами все видел.
— Скажите, Гарри, — осторожно спросила Диана, — а в своих воспоминаниях профессор пояснил вам, по какой причине ему пришлось убить директора Дамблдора?
— Да, Дамблдор сам его об этом просил. Он знал, что умирает и решил извлечь из своей смерти максимум пользы. Только он почему-то не подумал, что будет с профессором Снейпом в случае нашей победы. Он сознательно сделал его убийцей. Должно быть, считал, что до победы тот все равно не доживет.
— Может быть, может быть… Тогда на суде вам нужно будет предоставить суду те самые воспоминания, что Снейп вам передал.
Поттер замялся.
— Видите ли, — начал он, — большая часть этих воспоминаний слишком… ну, интимна, что ли, чтобы выставлять их на всеобщее обозрение. Профессор уж точно бы не захотел, чтобы в Визенгамоте обсуждали подробности его частной жизни… Короче, они связаны с моей мамой и я сам не хочу их обнародовать.
«Значит, я все правильно тогда разгадала, — подумала Диана. — Он действительно любил ее и сильно любил. И на Дамблдора Северус начал работать после того, как понял, что опасность грозит именно этой самой Лили. Черт, да я ей памятник обязана поставить — если бы не страх за нее, он так и остался бы верным слугой Волдеморта, сгнил бы в Азкабане, и мы бы так и не встретились!»
— Будьте готовы к тому, что вам все же придется их продемонстрировать, Гарри, — вздохнула Диана. — Если и это не поможет, применим тяжелую артиллерию.