Диана излишне резко отвернулась лицом к стене и пробурчала:
— Иди ты к черту, Уэзерли! Придержи свои фантазии при себе!
Когда он ушел, Диана еще долго лежала, глядя в потолок и сердито кусая губы. Такими темпами скоро все Больничное крыло начнет шептаться о ее странном внимании к «особому пациенту». Но отказаться от посещений Северуса ради соблюдения конспирации она тоже не могла. Что-то подсказывало ей, что она на верном пути. Да и Поттер же приходит к нему, чем она хуже?
* * *
Диана все же не удержалась и навестила Северуса во время тихого часа. Дождавшись, пока мадам Помфри закончит обход, выпив все предписанные ей зелья и сделав вид, что засыпает, она неслышно пересекла общий зал и проскользнула к нему палату.
Возможно, это было самовнушение, но ей показалось, что Северус сегодня выглядит получше. Во всяком случае, крови на повязке не было, а его лицо перестало цветом напоминать застиранную больничную наволочку. Нет, он был привычно бледен, но уже без синевы. Левая рука его свесилась с края кровати, словно он сам во сне откинул ее в сторону. Рядом стоял стул, хотя Диана могла поклясться, что раньше его не было. Кажется, Помфри не очень поверила в то, что Диана прекратит свои посещения и оставила этот стул для нее. Да, конспирация трещит по всем швам, подумала она, но сколько же можно таиться? Война закончилась и ему больше не нужно изображать из себя ублюдка и верного слугу Темного лорда.
Она присела на стул, положила его руку к себе на колени и принялась ее гладить.
— Еле вырвалась к тебе, — прошептала она, наклоняясь к нему, чтобы поцеловать в нос. — Помфри грозит меня тут запереть на две недели. Не то что бы я против, но мне хочется побыстрее забрать сына. И еще кое-что очень нужное, без чего никак нельзя. Не буду тебе говорить пока, чтобы не накаркать…
Она подвинула стул поближе и, вынув из кармана пижамной куртки расческу, принялась осторожно водить ею по его спутанным волосам. Расчесывать, правда, получалось только по бокам и надо лбом, но все же это было лучше чем никак. Пальцами она осторожно распутывала особенно сильно запутавшиеся пряди, стараясь при этом не шевелить его. И продолжала говорить:
— Хогвартс потихоньку восстанавливают, хотя разрушения сильные, Северная и Гриффиндорская башни почти полностью разрушены. МакГонагалл пытается стрясти денег на ремонт с Министерства, но те плачутся на нехватку финансов, как, впрочем, и всегда. Кингсли предложил начать конфискацию имущества арестованных «упиванцев», чтобы пустить средства на восстановление школы, но в Визенгамоте так трясутся над законом о защите частной собственности магов, что начинаешь думать — а не собрались ли они сами втихаря наложить лапу на денежки тех же Лестрейнджей или Розье. Разве что кому-нибудь из не слишком провинившихся будет предложено в обмен на прекращение судебного преследования поделиться частью своего состояния…
Закончить фразу она не успела — внезапно почувствовала легкое движение на своих коленях. Опустила взгляд и застыла: пальцы Северуса чуть заметно подрагивали, словно хотели сжаться в кулак. Прежде ничего такого она не замечала, даже дыхание его всегда было ровным, даже ресницы не дрожали.
Несколько секунд она смотрела то на руку Снейпа, то на его лицо, ожидая, что вот-вот он откроет глаза, но ничего не происходило, он снова был полностью неподвижен.
— Северус… — тихонько позвала она его. Получилось немного жалобно, но так сильна была надежда на то, что он сейчас очнется. Она вздохнула и погладила его по щеке.
— Северус, пожалуйста… Дай мне знать, что ты меня слышишь. Ты ведь наверняка меня слышишь, правда? Хоть какое-нибудь движение… Или вздох…
Безуспешно подождав еще несколько минут, Диана встала и поправила ему подушку. Пора было возвращаться к себе, пока ее отсутствие не заметили.
— Буду приходить к тебе до тех пор, пока ты сам меня не выгонишь, — шутливо пригрозила она и снова поцеловала его на прощание, на сей раз в щеку. — До завтра!
* * *
Вечером наконец-то появился Поттер и не один, а в компании мисс Грейнджер. Поздоровавшись с Дианой, он прямым ходом направился в палату Снейпа и хотел было захватить с собой и свою спутницу, но та принялась смущенно отнекиваться. Совесть мучает, подумала Диана, тоже чувствует себя виноватой в том, что бросила Снейпа в Визжащей хижине, даже не удостоверившись в его смерти.