Она посмотрела на часы. Ровно девять, в Хогвартсе уже наверняка никто не спит, а уж МакГонагалл точно, она — ранняя пташка. Диана разожгла камин, бросила в него горсть Дымолетного пороха и отчетливо произнесла:
— Кабинет директора Хогвартса.
Буквально через несколько секунд в зеленом пламени возникло озабоченно лицо Минервы МакГонагалл. Увидев Диану, она заметно расслабилась и сказала:
— Ах, это вы, Диана… А я думаю, кому не терпится в такую рань, неужели опять из Министерства или Аврората… Как у вас дела?
— Доброе утро, директор, — сказала Диана, — у меня все в порядке, надеюсь, и у вас тоже?
— Да, дела потихоньку идут, хотя денег как не было, так и нет. Вы хотите попасть в Хогвартс, я правильно поняла?
— Да, только не сейчас, а немного попозже. Как вы думаете, безопасно перемещаться по каминам с маленьким ребенком на руках?
— Рада слышать, что вы привезли мальчика сюда, — заулыбалась Мак-Гонагалл. — Конечно, только следует держать его покрепче, и прикройте ему глазки и носик, чтобы в них не попал пепел и остатки Дымолетного пороха.
— Тогда я дождусь, когда он проснется, и снова вас побеспокою, хорошо?
— Разумеется, я вас буду ждать. Вы хотели показаться мадам Помфри? Она очень долго ворчала, когда вы практически сбежали из Больничного крыла в то утро.
— Нет, я хочу навестить профессора Снейпа, — ответила Диана и вдруг замерла от нехорошего предчувствия.
— Северуса? — лицо МакГонагалл внезапно приобрело растерянное и почти виноватое выражение. — А его нет…
Диане показалось, что ее изо всех сил ударили под дых и по затылку, воздух в легких словно испарился, а голова наполнилась оглушительным звоном, от которого заложило уши. Она так и застыла, сидя на корточках перед камином, тупо уставившись в пространство.
— Я не понимаю… — каким-то чудом выдавила она чужим, осевшим голосом.
— Господи, это не то, о чем вы подумали, — тут же замахала руками МакГонагалл. — Его забрали, вчера. Пришло двое амбалов из Аврората и этот тип, Ярдли, кажется, и увели.
Способность дышать вернулась к ней с каким-то астматическим хрипом, с которым она выпустила воздух из легких, но в голове до сих пор шумело. Ее начало трясти, как в ознобе, руки заледенели, а ноги стали ватными. Чтобы МакГонагалл не заметила ее состояния, Диана отошла в сторону от камина и рухнула на колени, крепко, до судорог обхватив себя руками.
Желание сейчас было только одно — добраться до Ярдли и выдрать ему его наглые глаза. Сволочь, какая же он сволочь! Забрать в тюрьму человека, находящегося без сознания, да кто ему только разрешение на это дал! Почему в магическом мире не существует такого понятия, как адвокат? Да у маглов его за такой беспредел с потрохами бы съели! Что же теперь делать?
Она несколько раз глубоко вдохнула, борясь с подступающей истерикой. Должно быть, ее исчезновение и молчание обеспокоило директрису, и из камина раздался ее неуверенный голос:
— Диана, где вы? С вами все в порядке?
— Да, я здесь, — тем же чужим голосом отозвалась она.
— Вам плохо? — МакГонагалл ей явно не поверила. — Вы позволите войти, я же слышу, что вам нехорошо!
— Да… пожалуйста…
Через несколько секунд МакГонагалл уже возвышалась над ней, стряхивая с мантии пепел и остатки Дымолетного пороха. Она тут же протянула Диане руку, помогая подняться, и принялась внимательно ее разглядывать.
— Вам все же стоит показаться Поппи, — сказала она, наконец.— Какая-то вы бледная.
— Как они могли забрать его? — Диане почти полностью удалось взять себя в руки. — Они не имели права этого делать, он же…
МакГонагалл перебила ее:
— Ах да, вы же не знаете! Он ведь пришел в себя, к вечеру того дня, когда вы ушли из лазарета. Говорить он пока не может, и непонятно, когда вообще заговорит, но Сметвик утверждает, что он в довольно сносном состоянии, учитывая его ранения.
«Слава Богу! Я знала, что он очнется, чувствовала, что не зря пытаюсь его «вытащить»! Только бы ему не стало хуже!»
Ужас и тревога постепенно начали отступать, хотя ее все еще немного потряхивало от услышанного. Северус жив и в сознании, Ярдли, хоть и все равно сволочь, но никаких законов не нарушил, арестовывая его. Только бы в тюрьме с ним ничего до суда не случилось.