Подойдя к ней, Снейп уставился на нее в упор и тихо, почти ласково, спросил:
— Ну?
Диана только неопределенно пожала плечами:
— Сэр, я не знаю, что Перкинс туда бросил, я только подсказывала ему…
— Это она всё!— завопил ошпаренный Перкинс.
— Марш в Больничное крыло! — рявкнул на пострадавшего Снейп, затем больно схватил Диану за руку повыше локтя, тряхнул ее и процедил:
— Это ваша работа, мисс. У этого олуха ума бы не хватило устроить такой фейерверк. Так что вы бросили в его котел?
— Ничего, сэр, — Диана была готова упираться до последнего.
Бесполезно. Снейп отпустил ее левую руку, взял правую и начал пристально изучать ее ладонь. Поднеся к носу, принюхался и спросил:
— Чили? — после чего, посверлив ее взглядом, вынес вердикт:
— Сегодня в шесть вечера, здесь.
На четвертом курсе Диана научилась воспринимать неприязнь к ней Снейпа как должное, а тот, кажется, смирился с тем, что ее легче не замечать, чем пытаться перевоспитывать. Теперь если он и устраивал ей отработки, то как-то по инерции.
Как-то гостя дома на Рождество, Диана разжилась у приятелей пачкой «Лаки страйка», которую привезла в Хогвартс с намерением тихонько скурить ее в перерывах между занятиями и тренировками по квиддичу (она играла охотником в команде Слизерина). Несколько дней ей удавалось весьма успешно уединяться в коридоре третьего этажа, куда доступ был запрещён категорически всем учащимся, но ее игры во «взрослую жизнь» закончились по обыкновению неожиданно и бесславно.
Едва она, облокотившись на запыленную статую горгульи, успела с наслаждением затянуться и пустить пару неплохих колечек из дыма, как услышала шорох мантии за спиной. Странно, но она даже не задалась вопросом, кто же это может быть, в полной уверенности, что попалась по полной программе. Поэтому нисколько не удивилась, увидев Северуса Снейпа собственной персоной.
Под его взглядом она бросила сигарету на пол и затушила ее ботинком. Снейп продолжал стоять, с прежним непроницаемым лицом глядя на нее в упор. Затем он протянул в ее сторону руку ладонью вверх. Все поняв, Диана обреченно вложила ему в руку всю пачку. Поглядев на название, Снейп хмыкнул:
— Не слишком ли крепкие, Беркович? И зажигалку тоже.
Диана опустила голову. Первый раз в жизни она стеснялась посмотреть ему в глаза, не говоря уж о том, чтобы начать по привычке спорить. Насладившись ее смущением, Снейп изрек:
— Сегодня в восемь в моем кабинете. Гарантирую, скучно вам не будет.
Отработка выглядела как две больших коробки, наполненные какими-то ветхими бумажками. Все их следовало перебрать в алфавитном и хронологическом порядке, а совсем истершиеся переписать заново и заменить. Это были личные дела учившихся здесь ранее студентов, дисциплинарные карточки, а также выписки из дипломов.
Поставив обе коробки на стол перед Дианой, Снейп объяснил ей ее работу и добавил:
— Пойдете к себе, когда закончите всё.
«Чудный вечер в компании со старыми пыльными бумажками… Ладно, не бурчи. Все лучше, чем драить котлы или перебирать флоббер-червей без перчаток».
Диана погрузилась в работу. Ничего не отвлекало ее в этом мрачном тихом подземелье, которое она так ненавидела раньше и которое почему-то перестало вызывать в ней отрицательные эмоции. Снейп сидел за своим столом, перебирая пергаменты и время от времени что-то в них писал. «Давно надо было начать курить, чтобы он назначал мне такие отработки» — хихикнула мысленно.
Так прошло часа три. Диане хотелось есть и спать, но из гордости она не допустила и мысли, чтобы пожаловаться на это профессору. Вместо этого она подняла голову и начала его разглядывать исподлобья. Странно, но прежнего раздражения по отношению к нему она не испытывала. И еще — почему-то ей стало его жалко. Явно же у человека нет других дел и радостей, как доводить до нервной икоты и ступора студентов своими язвительными комментариями и придирками, а потом оставлять их после занятий и снимать с них баллы. Разве это жизнь?
Снейп, привлеченный внезапной тишиной за ее столом, поднял голову. Их взгляды встретились. Несколько секунд они глядели друг другу в глаза, затем профессор спросил:
— Что-то не так, мисс Беркович?
Диана отрицательно покачала головой и снова уткнулась в пыльные, пропахшие мышами бумажки.