Когда она, наконец, закончила, на часах было уже около часа ночи. Все тело ныло, особенно шея, в носу чесалось от бумажной пыли, а в глаза словно насыпали песка. Еще раз оглядев результаты своего труда, Диана вежливо кашлянула и сказала:
— Сэр, я закончила.
Она ожидала, что Снейп захочет проверить ее работу, но тот только кивнул и ответил:
— Спасибо, можете идти к себе, — и добавил:
— Вы отлично поработали.
Это было настолько неожиданно, что он не прибавил столь обычную для себя колкость, что Диана уставилась на него, ожидая продолжения или же приглашения продолжить завтра ковыряться в старых архивах. Но Снейп молча уткнулся в свои пергаменты.
— Что-то еще, Беркович?— он заметил, что она по-прежнему стоит возле стола и не уходит. Диана отрицательно покачала головой.
— Если вы рассчитывали, что я верну вам ваши сигареты, то напрасно, — Снейп криво усмехнулся. — Спокойной ночи.
Глава 2
Семестр не задался с самого начала. И то, что Снейп застукал ее с сигаретой в запретном коридоре, были еще цветочки. На первой же тренировке она огребла бладжером по затылку и неделю провалялась в больничном крыле. Потом она поругалась с Хильдой из-за того, что подрались их совы (Хильда сочла, что Диана натравливает свою сову на ее, тем более, что всем в школе был известен талант Дианы повелевать животными без всякой дрессировки). А кульминацией всего стала безобразная драка в Большом зале между Дианой и Перкинсом.
Все началось с того, что Перкинс подсунул навозную бомбу в ее сумку, и та взорвалась, изгадив и сумку, и все ее содержимое. Но это была ерунда, с помощью несложного заклинания Диана избавилась от последствий взрыва. Следующим было заклятие «глиссео», от которого Диана поскользнулась на ровном месте и грохнулась под общий хохот дружков Перкинса, ударившись копчиком о каменный пол. Силясь не стонать от боли, она с трудом поднялась и ответила «экспелиармусом», от чего Перкинса отшвырнуло метров на пять и ударило о стену. И они начали стрелять друг в друга одним заклятием за другим, так, что упражнения в Дуэльном клубе показались лишь легкой разминкой. Летевшие мимо заклятия сметали тарелки и кружки со стола, разбивая из вдребезги, опрокидывали скамейки. Свидетели, вначале с интересом наблюдавшие за их перепалкой, сочли за лучшее отойти на безопасное расстояние, чтобы их не задело. А Диана, красная от бешенства, начала использовать заклятие, с силой швыряющее предметы в противника. Пару раз она попала в Перкинса, но что ему была какая-нибудь кружка или ложка! Зато он повторил заклятие за ней и запустил в нее графином с остатками тыквенного сока. Графин попал ей по лицу. Диана упала на пол, глаз ее начинал затекать и наливаться багровым синяком. Только тут студенты додумались броситься за старостами, которые оттащили Перкинса и отнесли Диану, которая была почти без сознания, в спальню к девочкам.
Им несказанно повезло, что в зале в тот момент не было ни одного преподавателя. Удивительно было и то, что оба старосты догадались не доложить декану Слизерина Снейпу о том, что двое его студентов чуть не покалечили друг друга.
Диана сквозь слезы разглядывала себя в мутном зеркале в пустующем туалете для девочек. Синяк и отек под глазом стараниями мадам Помфри почти совсем сошли, но все еще были заметны. Но не синяк был причиной ее слёз. Диана больше не могла терпеть от Перкинса словечек типа «грязнокровка» и «шушера» . «Грязнокровка» была тем более обидной, что Диана была не маглорожденной, а полукровкой — ее мать была волшебницей, просто о ней в волшебном мире никто не знал, так как она нигде не училась, а родилась вообще в СССР. Надо было что-то делать с этим, но что? Отец Перкинса — крупная шишка в Министерстве магии, и из Хогвартса его за такую ерунду не выпрут. Самым простым было пойти и пожаловаться на него Дамблдору, всем известно его более чем лояльное отношение к маглорожденным студентам. Но этот способ казался Диане не только примитивным и низким, но и недостойным настоящего волшебника. Решать эту проблему надо было при помощи магии и только ее — так решила Диана. Осталось только разработать план мести и приступить к его осуществлению. Главное было устроить все так, чтобы никто не понял, что месть — это ее рук дело.