К моему глубочайшему сожалению, изобретение прожектора не поможет человеку, желающему просветить свое болото до самого дна. Быть может, некоторых обманом заставили думать, что все обойдется. Кстати, если задуматься, то таких обманутых наберется немало: бегают себе по лугам да полям, небось даже в футбол играют, стараясь не замечать, что страх гирей висит у них на ногах. Быть может, убеждают себя в том, что от страха, как от оспы, можно сделать прививку. А потом в один прекрасный день вы обнаруживаете, что у вас в комнате — змея, но где она — неизвестно. Вы впадаете в панику, переворачиваете все вверх дном, но змеи нет. И что тогда? Тогда вы понимаете, что страх — это болезнь, которая была у вас всегда, просто в латентном виде, страх пробирается по тончайшим нитям сознания, воспаляя их, и они воспламеняются и сгорают. Тогда вы понимаете, что выбора у вас особенно-то и нет: то, что вы считали свободой от страха, оказалось лишь более или менее судорожными попытками откреститься от него. Возможно, оказавшись в столь отчаянной ситуации, вы обнаруживаете, что все ваше бытие с трудом балансирует на верхушке страха, и начинаете готовиться к тому, что отныне вся ваша жизнь будет подчинена этому знанию. Но тут внезапно змея находится, и наступает самое жалкое зрелище — рьяные противники страха делают грудь колесом и заявляют: а мы и не боялись — только он, вон тот, в штаны наложил, ха-ха!
А это, продолжал Писарь, рассматривая плавающий в бокале с пивом золотой шарик, достойно не только презрения, но и сожаления. Трагедия современного человека состоит в том, что он больше не позволяет себе бояться. Роковая ошибка, ибо, перестав бояться, человек постепенно перестает думать. Что вполне логично, потому что тот, кто не решается бояться, должен отказаться от любых занятий, вызывающих беспокойство, и этот окольный путь приводит его в состояние ужаса. Не отсюда ли слепая и иррациональная вера общественности в силу генетики и культ физиологии, свойственная тем, кто из трусости стремится свести все проблемы к миру желудочно-кишечного тракта и желез внутренней секреции?
Минуточку, перебил его поэт, вскочил на ноги, поставил стакан на подоконник и принялся беззвучно вышагивать туда-сюда по пушистому ковру марки «Уилтон». Его чело сияло как зеркальце из слоновой кости, отражая лучи предзакатного солнца. Неужели я неправильно понимаю свое предназначение, произнес он наконец. Я всю жизнь думал, что предназначение поэта в том, чтобы спасать людей от страха, указывать им на то, что бояться-то, в сущности, нечего. Разве не гармония должна стать идеалом каждого человека? Вот вы называете себя социалистом, разве вы не должны стремиться к системе, где всем дается по потребностям, что обеспечивает хотя бы прожиточный минимум гармонии?
Вы правы, отозвался Писарь, я и правда социалист, но не в том смысле, как вы себе это представляете. Довольно распространенное представление о так называемом душевном равновесии, под которым подразумевается свобода от страха, должно занять положенное ему место среди других справедливых требований. Разумеется, это связано с тем, что для многих душевное равновесие является чем-то желаемым, возможно, даже самым желанным на свете, но лично я к нему не стремлюсь. Я стремлюсь к социальной справедливости, то есть к системе, где больше нет работорговли, где считается противоестественной обязанность чувствовать благодарность к работодателю, банку или лотерее, потому что они обеспечивают нам право жить. К системе, где право на жизнь неотчуждаемо, где у нас есть возможность сдерживать всех этих сумасшедших, жаждущих войны, которая для них просто возможность отыграть свои реакции, понарошку пострелять и опробовать игрушечные ружья. Такая справедливость мне нужна, но вот душевное равновесие в этой системе мне ни к чему. Все это тихое счастье, которое как оказалось, выливается в отрыжку и пресыщенность, а в мире рыгающих любителей гармонии нужнее всего изможденность и способность бояться. Поэтому я хочу порвать все страховочные сети, которые люди натянули вокруг страха, хочу выпустить змей из террариума и насыпать битого стекла в ванны всем тем, кто утверждает, что искал счастья и окончательно обрел его, потому что они занимаются бесполезным делом — поиском гармонии в мире, где так много одиночества. Как писатель, я не считаю своим долгом всех успокаивать и возводить волнорез за волнорезом. Наоборот, я считаю, что обязан делать все, что в моих силах, чтобы сеять беспокойство и взрывать плотины. Только тот, кто знает свой страх, способен осознать свое достоинство и перестать закрывать глаза, проходя мимо болот или теннисных кортов.