— Вот, Владик, я же тебе говорила, будь осторожнее, уже сколько раз тебя надували. Работал бы как все, а то все ищешь сверхвыгоды. Ты хотя бы мужику этому, который тебя вчера предупредил, спасибо сказал?
Влад на бегу резко остановился:
— Ты знаешь, нет! Я же ему не поверил, думал конкурент у меня появился, хочет выгодное дельце перехватить! Вот, черт, даже не знаю, кто это звонил! — он опять энергично забегал кругами по комнате.
Ну хоть кому-то ее дар помог…
Олег и Леша закрывшись в своей комнате занимались творчеством: сидя на полу они кромсали репродукции итальянских и фламандских художников, клеили их на большой лист ватмана, заменяя лица во всех картинах Настиными фотографиями. Интересно, что это они затеяли? Оказывается у Насти завтра день рождения и друзья готовили ей сюрприз.
На следующий день Оля увидела их произведение на двери столовой: в центре листа Венера Милосская с лицом Насти, а вокруг цветы и другие картины помельче масштабом. Ирина Сергеевна, Татьяна Георгиевна и ее сестра, накрывали праздничный стол, все веселые, нарядные. Попозже Ольга полюбовалась на всю их компанию, даже Георгий Иванович казался сегодня добрым, Настю завалили подарками. Только Олег сидел немного грустный — Леха вовсю ухаживал за именинницей, похоже, этот здоровяк вдруг заметил противоположный пол… Ну мальчишки, не гомосексуалисты, а дураки, выдумывают себе проблемы… У Кобзевых была так хорошо, весело, что Оле самой захотелось устроить дома праздник. Она вернулась к себе и принялась готовить ужин по полной программе, несказанно удивив этим своих родителей.
А Игорь в этот день был на дежурстве.
Ольга стала уделять гораздо больше внимания своей внешности, надолго задерживалась у зеркала, пытаясь достичь одной ей ведомой степени совершенства. Чем страшно злила отца и из-за чего постоянно опаздывала на свидания. Но Игорь был гораздо терпеливее:
— Оленька, ты опаздывай, опаздывай, мне так нравится смотреть, как ты бежишь, словно не касаешься земли, как… — Игорь задумался, — как сильфида.
Сильфида, сильфида… Это что-то из кельтской мифологии, дух воздуха. Значит, он так ее видит? Оля взглянула в зеркало — пожалуй, пару килограммов можно сбросить.
Когда они были вместе, весь мир преображался: они с Игорем жили в одной тональности, во всем находили только хорошее, доброе и смешное. И частенько смеялись. Идут по улице и видят, как, стоя на двух балконах старого двухэтажного дома, солдатики ломами рушат железобетонные плиты, на которых сами же стоят. Игорь и Оля даже остановились в изумлении: это что, коллективное самоубийство или работа гениальной солдатской мысли? Командир руководил снизу. Обрушив бетон, солдаты балансировали на оставшихся от балконов металлических прутьях.
— Ах, как жаль, нет с собой кинокамеры, мы бы с тобой получили премию от «Сам себе режиссер»…
Вечерами они гуляли по городу и частенько застревали в «садике» — небольшом парке неподалеку от их двора. Это было самое лучшее место для поцелуев, и они становились все жарче.
В этом садике тоже нашлось чему посмеяться: как-то они увидели, как группа подростков равнодушно наблюдает за повешенной собакой, раскачивающейся на веревке. Остановились в шоке: какая жестокость! Но в этот момент пес спрыгнул на землю, покружился, потоптался и снова подпрыгнул, поймал зубами болтающуюся в метре над землей веревку и некоторое время опять раскачивался на ней. Потом повторил свой кульбит, — устроил себе качели. Это было так смешно, а подростки закурили и отвернулись от своего пса-прыгуна, они даже не улыбались, наверно привыкли к его трюкам.
Оля влюблялась все сильнее и, на всякий случай пытаясь приостановить этот процесс, убеждала себя: — «Он просто проводит время, это только от скуки» Ну разве может человек увлечься ею вот так, сразу? Она разглядывала себя в зеркало и расстраивалась: ну не может Игорь ее полюбить! Ну ничего в ней нет хорошего. Все ей не нравилось: и нос, и губы… Она не знала, как расцветает, когда видит Игоря, как украшает ее улыбка…
— Мне так хочется доказать моей маме, что она ошибалась, когда утверждала, что ни одна девушка не в состоянии выдержать мою болтовню. Ты же выдерживаешь? — он вопросительно заглядывал ей в глаза.
— У тебя очень строгая мама. Ты мне не кажешься болтуном.
— Приятно, что у нас с тобой мнения сходятся. А кем я тебе кажусь?
— Человеком, с которым мне хочется общаться…
— Ты опередила меня. Я тоже тебя люблю…
— Разве я призналась?