На вопросы угрюмый детектив по-прежнему не отвечал, сказал — завтра.
Завтра так завтра — утро вечера мудренее.
— Змеяш, у меня к тебе разговор, — позвал Бон-бон после того, как мы помыли всю общую посуду.
Я протирала тарелки в «кухонной» зоне, он уселся напротив.
— Давай встречаться, — заявил он, глядя в глаза. Не было понятно, шутит он или говорит всерьез.
Немного подумав, я отложила последнюю тарелку.
— Ты серьезно?
Верить в истинность не хотелось. Ну, какие отношения? Мы же просто друзья.
— Ничего не изменится, Змеянка, — друг наклонил голову набок и накрыл мои ладони своими. — Просто теперь ты знаешь о моих чувствах и намерениях. Ты мне нравишься.
— Ты мне тоже нравишься, — пролепетала эхом, — но…
— Супер! — улыбнулся Бон-бон.
— Но я даже не знаю твоего настоящего имени!
Мне казалось, этот аргумент был очень убедительным.
— Это не проблема. Позволь представиться, Юрий Бонн.
Я мысленно повторила имя.
— Юрий? Звучит необычно.
— Я неместный, как и ты.
— Да… Я еще столького о тебе не знаю.
— Пф, глупости, — махнул он рукой, — дело наживное. Так что думаешь? Давай попробуем?
Пока я глупо хлопала глазами, не зная, как повернуть время вспять и избежать этого разговора, слово взял мой фамильяр.
— Во-о-от, это правильно, — развесила уши левая голова фамильяра. Я резко обернулась, все это время змейка точила яблоки из коробки. На складе было много разных овощей и фруктов, но яблоки были вкуснее всех.
— Молодец, шразу говорит, шего хошет, — прочавкала правая голова.
— Надо бра-а-ать! — разомлела центральная.
Я строго посмотрела на фамильяра, а потом подумала: а чего мне терять. Бабуля всегда говорила, что опыт отношений нужно нарабатывать, учиться на ошибках, а я ведь даже целоваться толком не умела.
Лицо залила краска, некстати вспомнился спонтанный поцелуй с Мортимером на остановке, а потом ещё один, в кабинете. Он моей неопытности даже не заметил. С кем же тогда учиться? Анита тоже говорила, что надо бы начать с кем-то встречаться, и фамильяр вот говорит. Я вздохнула больше от физической усталости, чем от мыслей.
— Ладно, давай, — кивнула я и встала, намереваясь идти спать.
Рот Бон-бона расплылся в улыбке.
— Супер! Тогда до завтра, детка!
Я поморщилась. Надо бы завтра обсудить, как можно называть друг друга, а как нет. Это ведь важный момент в отношениях.
Пусть зовёт зайкой, или нет. Зайка — слишком слащаво. Тогда, может, кисонька? Кисуля? Кошечка? Нет, только не это, надо что-то человеческое.
Любимая, дорогая… — перебирала я варианты, укутавшись в спальный мешок. Бон-бон давно спал, а я все не могла придумать нормальное прозвище для самой себя, а ведь ещё для Бон-бона придумывать! Сложное это дело — отношения.
Вдруг замок палатки заскрежетал и поехал вниз.
Я напряглась, мы никого не приглашали. Может, Бон-бон пригласил и забыл сказать?
Незнакомец немного повозился со своим мешком и бесцеремонно плюхнулся рядом со мной, устраиваясь поудобнее, словно у себя в палатке.
Перепутал, что ли? Я недовольно повернулась к наглецу и замерла.
От голой шеи незнакомца пахло мятой и лимоном. Запах настолько плотно окутал, что я задышала часто-часто. Мозг заработал в полную силу, анализируя ситуацию.
Мята и лимон — любимый парфюм Мортимера.
Палаткой ошибся сам Мортимер Скотт!
На секунду перестала дышать от осознания, что он лежит так близко. Почему именно в нашу палатку? Почему не в соседнюю?
Я мысленно застонала. Попыталась успокоить разбушевавшееся сердце, но оно, как по команде, пустилось вскачь, согревая тело и заливая краской лицо.
Нет от него покоя даже ночью! Что за человек!
В отличие от меня, Мортимер никаких проблем не испытывал. Дышал он размеренно, даже ритмично. Заслушалась его дыханием и сама не заметила, как крепко уснула.
Глава 4. Чего боится смотритель?
Разбудил громкий выстрел.
— Охотничье ружье!
— Звук был оттуда!