– Спасибо за честность, дорогая, – кивнула госпожа Скотт. – Это то, что вы хотели сказать?
Я прямо чувствовала, как ноздри мужчины вздымаются за моей спиной.
– Да, – пискнула, не поворачиваясь. – Только это.
– Рада, что расследование сдвинулось с мертвой точки. Теперь я могу ненадолго расслабиться. Сегодня я организую благотворительный вечер со сбором средств для бедных.
– Вы помогаете бедным? – искренне удивилась я.
Элоиза Скотт метнула на меня строгий взгляд, и я поняла, что мое удивление, пожалуй, было слишком сильным, даже обидным.
– Да. Я отчасти уважаю стремления и упорство бедных. Без поддержки всё их упорство бесполезно. Наверное, в этом мой кармический смысл – помогать убогим, чтобы они не захлебнулись в собственных амбициях и невыполнимых желаниях.
У-у-у! Холод пробрал лопатки.
Больше я ее ни о чем не спрашивала. Пусть Мортимер сам с ней разговаривает. Казалось, что бы я ни спросила, все сводилось к описанию ее превосходства над другими. Как она смогла воспитать Мортимера адекватным – оставалось загадкой.
Чем больше я находилась в ее обществе, тем больше привыкала к громкому голосу, тяжелому взгляду сверху вниз. Несмотря на характер, эта женщина всерьез переживала о племяннике. Когда она говорила о нем, в голосе проскальзывали тонкие нотки, которые она пыталась заглушить последующим громким кашлем.
Собрав в голове все ниточки, я начала думать.
Двое магов, плюс четверо обычных людей пропали за последние девять месяцев. Об их жизни ничего не известно, люди-невидимки, о которых не интересовались даже родственники. Всего шесть.
Ответ напрашивался только один.
– Госпожа Скотт, – вдруг произнесла я. – Скажите честно, Тони был магом?
Глава 8. Невидимки
– Он был магом?! – лютовал Мортимер. – Почему ты мне не сказала?
Госпожа Скотт с провинившимся выражением лица оправдывалась перед сыном.
– Жанна просила не рассказывать… Тони и без того в обществе было несладко, он с детства мальчик необщительный, замкнутый, общался только со своим жучком-паучком. Мы не хотели навлекать на него повышенное внимание.
– Фамильяр Тони – жук? – переспросила я.
– Ох, не помню, я видела-то его краем глаза. Тони его никому не показывал, боялся. Какое-то маленькое насекомое размером с ноготь.
– Интересно, – пробормотала я. – Выходит, трое из шести пропавших – маги. Нужно проверить остальных.
– Яна, ты уверена в своей версии? По-моему, ты цепляешься за соломинку.
Я резко развернулась.
– Интуиция редко меня подводит, но даже если не брать ее в расчет, то трое из шести – это уже весьма значительный аргумент, чтобы начать копать в этом направлении.
Подобрав свои вещи, я направилась к выходу.
– Будь осторожна, – прошелестел голос Мортимера вдогонку.
В холле было шумно. Если отбросить все выдумки, моя гипотеза была такова: знать о том, маг человек или нет, могут только родственники. Тот, кто общался с родственниками пропавших лично, был офицер Берти из приемной. Берти единственный тесно общался с родственниками пропавших, он принимал их заявления! Возможно, он что-то заметил.
– Значит, ничего необычного? – я дожевала бутерброд с колбасой и принялась за кофе.
Берти был не один, вместе с ним обедали Лари и Бон-бон. Даже не заметила, что уже время обеда. Закусывая бутербродами, которые принес Сенсей из дома, ребята болтали о ерунде, когда к ним с расспросами пришла я.
– Ну, не знаю… – протянул Лари. – Как родственники не заметили, что рядом с ними живут маги? По мне, это невозможно.
– Смотри, – Бон-бон вытянул палец, – вот у Змеянки всё ясно, сразу видно, что маг. А если фамильяр, скажем, собачка? Так ведь и не поймешь.
– Да… Только если собачка.
– Это еще не точно, – поправила я. – Надо бы опросить родственников еще раз. Возможно, моя версия бессмысленна.
Бон-бон кивнул рыжей макушкой.
– Змеяш, мы поможем, для того и нужны офицеры, помогать в выездной работе. Давай сюда адреса.
– Бро, я пас, у меня дежурство, – вздохнул Берти.
– Так мы тебя отпросим! Змеяша у нас с начальством на ты.
Бон-бон подмигнул.
– Но… – запротестовала я.
– Давай! Отпроси товарища, а мы пока поделим адреса!
Глава 9. Святая жена
Лари и Берти поехали поодиночке, а мы вдвоем с Бон-боном, как в старые добрые времена. Он больше не говорил о наших отношениях и о том, что было в прошлом. Его взгляд всё больше блуждал вокруг, а легкомысленная улыбка стала появляться на лице чаще.