— Ты просто тварь! Жалкий, поганый, вонючий гандон! — всё не унималась дружелюбная.
— Где же ваше гостеприимство? А? Ты же одна из лидеров своей фракции! Дипломатия — одна из важнейших функций, которой вас обучают. И, кстати, говорят, ты неплохо с этим справляешься. Ты же хорошо приняла одного необузданного молодого лидера бесстрашных? И договорилась с ним? Теперь, ты шлюха Коултера, да? По правде сказать, не думал, что он западет на тебя. Такие, как ты — не в его вкусе. Ему нравятся роковые бабы! Такие, как в бесстрашии. Например, Виктория. Она хороша. А ты — обычная блаженная, как и все. В принципе, я вообще не думал, что он западёт на кого-то. Он ещё тот мудак! Хотя, если подумать, ты же и меня смогла как-то охмурить! Я очень долго пытался забыть тебя! Сказать по правде, временами наблюдал за тобой, пока ты не видела. Особенно, когда ты купалась в озере или ходила дома почти голышом. Ты неплохо выглядишь, дорогая! Это комплимент, между прочим. Может, начнём всё с начала? Подумай хорошо, милая моя, кто из нас лучше? Я или твой Эрик? Даю последний шанс остаться со мной, и твоя тётушка будет жить. Конечно, ты ещё долго будешь отрабатывать её свободу своим красивым телом. Но твоя любимая крестная будет здесь, и иногда ты сможешь навещать её. Я обещаю, — произнес он эти слова и противно засмеялся, как одержимый.
— Энн, — произнесла Джоанна, — Даже не думай! Лучше сдохну, не смей!
— Ты просто больной ублюдок! Пошёл ты на хер, урод! — произнесла дружелюбная, плюнув ему в лицо. Тот вытер рукавом стекающую слюну по подбородку и отвесил девушке звонкую пощёчину.
— Ну, тогда в таком случае я думаю, он будет совсем не против, если я со своими ребятами закончу то, что начал ещё три года назад. Заодно, развлечемся немного, — гаденько улыбнулся Иствуд. — Я надеюсь, он научил тебя, как нужно ублажать мужиков?
Перспектива быть изнасилованной не радовала. Лучше пусть убьёт. Поэтому Энн выбрала другую тактику. Тактику затягивания времени, пока не прибудет подмога. Ну, или вывести его по полной, чтобы он просто свернул ей шею. Всё же лучше, чем то, что приготовил для неё этот ублюдок. Нужно заболтать его немного. Он всегда был ведомым и его легко можно было сбить с пути.
— О, ну давай! Я была бы счастлива! Но неужели твой крючок всё ещё работает? А? — прыснула со смеху она. — Я помню, что ты только на словах — мачо! А на деле нужно было изрядно потрудиться, чтобы он хоть немного шевельнулся. Тебе бы в лазарет, таблеточки какие попить для восстановления эрекции. А то, гляди, за ненадобностью вообще иссохнет и отвалится!
***
— Эрик, всё будет в порядке, друг! — успокаивал его Фор. — Мы почти доехали.
— Заткнись! Заткнись! За-аткни-ись, мать твою! Не говори больше ни слова! Закрой свой рот! — заорал Коултер, выкручивая руль вправо, пытаясь на скорости войти в поворот.
— Ты чего, друг? Я просто хотел поддержать тебя! — завозмущался инструктор, хватаясь руками за приборную панель машины и ручку на двери, чтобы не удариться башкой о что-нибудь.
— Я не тебе, кретин! — вздохнул он. — Она сильно много пиздит! Выводит его! — Эрик снова показал на ухо. — Зачем? Он слишком жесток. Убьёт её.
— Отвлекает, может? — предположил до этого молчавший Гарсиа.
— Эрик, думаю, Родриго прав. Она тянет время, — сказал Фор.
— Она же знает, что камеры есть. Знает, что мы приедем и обязательно поможем! — согласился с Тобиасом Гарсиа.
— Они отключили все камеры! Остались только две. Одна у лестницы, другая на втором этаже, но они бесполезны! Всё бесполезно! Я не успею! Слишком долго, Фор! Слишком долго… Не успею, — с горечью в голосе произнес лидер и снова надавил на газ. Если он опоздает? Если приедет, а она там бездыханная? «Не переживу! Это убьёт меня! Я только начал жить!», — думал он, — «Люблю её! Не смогу без неё!». Вот оно! Так вот, как называется то, что он чувствует?! Значит, любовь… Мать её! Наконец, сказал это дивное слово. Правда, у себя в голове. Но ничего, увидит её и признается ей сразу же. Только бы успеть. Только бы…
***
— Ах, ты шлюха! — произнес Билл и отвесил такую оплеуху Энн, что искры посыпались из глаз, голова повернулась в сторону, и зазвенело в ушах. Пощёчина до этого — ничто.
— А ты тоже не изменился, дорогой! — ухмыльнулась она, потирая свою челюсть и размазывая кровь, потекшую из носа. Чуть не сломал, гавнюк. — Всё так же любишь самоутверждаться с помощью беззащитных и беспомощных людей? Особенно, если это женщина? — спросила она. — Зачем тебе всё это? Ты же в курсе, что Джанин в долгосрочном отпуске? У тебя больше нет защиты эрудитов!