Когда он услышал дикий вопль Энн, то повернулся к ней, видя, как она бежит прямо на него, заслоняя его своим маленьким тельцем от пули, которую пустил этот ублюдок Иствуд. Он видел, как у Энн появилась маленькая дырочка, размером с ноготок, прямо чуть выше её прекрасной груди, а кровь из неё моментом растеклась по майке, густыми каплями скатываясь вниз. Почувствовал, что и у него грудь защемило, не мог вздохнуть: то ли от пули, которая прошла сквозь девушку и впилась прямо в него, чуть ниже сердца, попав в лёгкое, то ли, от вида умирающей Энн, которая безвольно лежала у него на руках, а он ничего не мог с этим сделать. Ужас накатил на него огромной волной, снося его рассудок напрочь. Он никогда этого не забудет. Он сам хотел прикончить этого лохматого козла с дредами, но Фор среагировал быстрее и выстрелил тому прямо в голову, сделав огромную дыру, что было видно стену напротив. Лидер тогда что-то закричал, падая с Энн на пол, всё ещё не выпуская её из своих крепких рук. Смутно помнит, что именно, но точно помнит, что клялся ей в любви, что никогда не сделает ей больно и что всегда будет рядом, лишь бы она жила. Он сдержит своё обещание, если она позволит.
Сколько он так просидел? Потерял счёт времени. Наверное, уже утро.
— Слушай, Эрик, езжай к себе. Выспись хорошенько, тебе нужно отдохнуть. Я сменю тебя, — сказала подошедшая к нему Кейт.
«Точно, утро, раз Вульф здесь!» — пронеслось у него в голове.
Он никому не может доверить свою Энн. Даже её сестре. А если она очнется, и его не будет рядом? Так нельзя! Он обещал ей. Пусть даже она этого и не услышала.
— Я не могу, — ответил он. — Хочу быть с ней.
— Ну и прекрасно, — улыбнулась ему девушка. — Сходи в душ и переоденься уже. Вернёшься и сменишь меня. Я подежурю. Обещаю, что даже если Энн очнется, я вырублю её, лишь бы она увидела тебя первым, — неудачно пошутила старшая Вульф. Она тоже очень переживала за свою кузину и навещала её каждый день. Мари тоже должна была приехать с минуты на минуту. Они и вчера встретились у Энн в палате. Поговорили с врачом, посидели на кровати кузины, рассказав ей последние новости, будто Энн могла слышать своих сестёр. Они долго разговаривали о своих планах и что будут делать дальше. Обе были приятно удивлены, что Коултер находился возле Энн постоянно. Никто от него такого не ожидал. Даже он сам.
— Принеси мне лучше одежду. Душ и здесь есть, — ответил он, протягивая Кейт свои часы. — Так удобнее. Это вместо карты-ключа. Вечно их теряю, — пояснил он, видя удивленный вид девушки.
— Ага, ща! Сам неси! — протянула она их обратно, недовольно поджав губы.
— Я съезжу, — сказал Фор, в этот момент подошедший к другу, услышав их разговор. Он хотел узнать у него последние новости о Блэквуд. Трис переживала за неё. Что скрывать, он и сам переживал. И не только он. Родриго с Тори тоже забегали сюда, хотя бы раз в несколько дней. Они все уже задолбали Коултера одним и тем же вопросом о самочувствии девушки.
Ближе к вечеру Тобиас привез одежду Эрику. Тот сходил в душ и снова лёг к Энн. Крепко прижал её тельце, уложив к себе на грудь. Наконец, заснул. Провалился в крепкий сон до самого утра. Так хорошо рядом с ней. Спокойно. Вечность бы так обнимал её.
Тепло. Наконец-то долгожданная теплота, так уютно окутывающая её тело. Ещё не совсем понимает и осознаёт, где она и что с ней происходит. Но это совсем не важно. Так хорошо! Подергалась немного. Тело затекло. Прекрасно. Главное, что она чувствует. Всё чувствует. Чувствует каждый пальчик на руках и ногах. Чувствует себя. Жива. Уже совсем не хочется помирать. Приятный запах, одурманивающий её, пробравшийся до самого её нутра и поселившийся там навечно, снова витал где-то рядом. Так хорошо, даже ничего больше не болит. Хочет открыть глаза и посмотреть, что твориться вокруг. Не может. Веки будто свинцом налиты, не возможно даже приоткрыть их. «Давай же, Энн, ещё разок!» — бодрит она себя. Она ни какая-нибудь там размазня! Она — Энн Блэквуд, лидер дружелюбных! И она восстала из мертвых, мать их! Небольшое усилие и… Вуаля! Глаза открылись. Ура! Но они снова закрылись с непривычки. Блин… Даже не смогла разглядеть ничего! Ещё слаба. Разозлилась сама на себя, чуть рыкнула от недовольства.