Коултер от злости сжал кулаки. Самое время набить морду самому себе за неимоверную тупость с его стороны. Какой же он кретин! Оставил всё как есть, перед тем, как побежал к Джеку. Он только и сделал, что выключил консоль, убирая экран, но все окна просмотра остались. Система просто ушла в режим сна. Вот, идиот! Поэтому, когда Вики села и, видимо, махнула рукой, то сразу появилась голографическая панель со всем содержимым.
— Какого хрена ты всё ещё здесь? — рявкнул он, тыкая пальцем по консоли, чтобы убрать панель и экран компьютера.
— А, где ж мне быть, милый? Я хочу остаться здесь, только с тобой! Может продолжим наши скачки? — спросила она, вставая со стула и направляясь к своему любовничку.
— Быстро собралась и пошла вон! — крикнул он, ужасно злясь. Хотя, казалось, больше уже некуда. Он и так был на грани потери самоконтроля.
— Но я… — начала было девушка, удивляясь перемене настроения своего лидера.
Эрик только посмотрел на неё таким взглядом, что у бедной Вики душа ушла в пятки. «Что с ним творится? Почему он так зол?» — рассуждала бесстрашная, медленно одеваясь, пытаясь привлечь внимание мужчины. Вдруг, передумает?
— Быстрее! Пока я не выпроводил тебя в таком виде в коридор! — пробасил тот, что аж мурашки поползли по коже его подруги.
— Да, что с тобой такое, Эрик? — спросила она.
И, правда, что это с ним? Он стал какой-то мягкий. Надо было сразу её вышвырнуть отсюда. Ещё не известно, что именно она успела просмотреть, пока сидела здесь и ждала его из бара. В душе он мылся быстро, поэтому многое она не смогла бы изучить. Не давая ей опомниться, Коултер схватил бесстрашную за руку и поволок к выходу. Она отбивалась и визжала. Вот же, дура!
— Эрик, подожди, а мои вещи! — крикнула она, когда тот вытолкнул её за дверь.
Он подбежал к разбросанной кучке шмоток, оставленных Викторией, и не церемонясь с ними, прямо ногой стал перемещать их, словно мячик, к выходу.
— Ты забыла! — рявкнул он и вышвырнул её вещи за дверь, закрывая её прямо перед лицом девушки. Снова!
— Ублюдок! — крикнула она, продолжая одеваться прямо на ходу.
Эрик стоял у двери и улыбался: «Как же хорошо без этой пиявки!».
Одел трусы и стянул своё постельное бельё с кровати, отправив его в стирку. Он ненавидел заправлять новое, но и не хотел, чтобы запах Виктории витал по его крохотной квартирке.
Остаток дня прошёл в небольшом напряжении. Джоанна, Кейт и Энн в сопровождении Родриго, направились в администрацию встречать искренних. На заседание прибыли только двое: Джек Кэнг и Мари Вульф. Пришлось снова показывать ту злополучную запись с изгоями и предоставить новые факты. Мари была полностью согласна с лидерами «Дружелюбия», а вот Кэнг был нерешителен и осторожничал. Он не стал создавать новое судебное производство, даже после того, как были выявлены имена причастных афракционеров. Утром на суде, дело так и не дошло до приговора. Не было доказано, что обвиняемые виновны в изложенном списке преступлений. А всё по причине того, что они не вписываются в систему фракций, значит, и законы на них не распространяются.
— Что за ерунду вы говорите, Джек? — спросила Энн. — Следуя вашей логике, они могут дебоширить, воровать и убивать, а им за это ничего не будет лишь потому, что они изгои, а не члены какой-либо фракции?! — уточнила она.
— Практически, так и есть. Со стороны закона, мы здесь бессильны. Но волею совета можно создать группы зачистки и, просто, уничтожить эти террористические банды изгоев, — ответил Кэнг.
— Мне одной кажется, что законы, связанные с изгоями, необходимо пересмотреть, и сделать это необходимо в срочном порядке? — спросила Энн, глядя на свою крёстную.
— Это невозможно! Джанин не позволит. Либо группа зачистки, либо никак вообще. Это беззаконие и дальше будет твориться. Поэтому, его нужно гасить на корню. Они и так виноваты, что стали изгоями, — отозвался Кэнг.
— Я знаю тебя не первый год, Джек, — сказала Джоанна, обращаясь к старшему лидеру фракции «Искренние», — знаю, что это не твои слова и не твоё мнение. Знаю, как сильно ты переживал смерть наших общих друзей. Знаю, кого именно ты подозревал в этом. Но, в силу своих чувств, не стал выдвигать обвинения против неё, тем самым, предав дружбу и свою фракцию! Фракция — превыше всего! Ты помнишь? А ты помнишь, в честь кого твой лучший друг назвал своего сына? Его второе имя Джек, а твоё второе имя Джон! В связи с чем, взывая к твоей совести и чести, хочу спросить: а не кажется ли тебе, дорогой Джек Кэнг, что Джанин заигралась во всемогущество? Что ей нужно помочь выбраться из лап иллюзорной власти вершить судьбы людей? Всех людей. Она — не Бог! Она только использует и уничтожает всех и вся на своём пути. Всех нас! И тебя в том числе! Неужели, ты этого не понимаешь? И мне плевать, даже, если она до сих пор тебе небезразлична! Я не позволю ей уничтожить НАШУ крестницу так, как она уничтожила НАШЕГО крестника! Или, ты уже всё забыл? Я буду биться за неё до последнего! Я — не ты! И бездействовать не стану! Она всё, что у меня есть! — взмолилась она, глядя на бывшего друга, чтобы тот опомнился.