— Подожди-ка, — перебил её Эрик, — Я припоминаю эту дивную историю с изгнанием! Только не говори мне, что это был Билл Иствуд?! — недоумевал он. — Не могу поверить! Ты и этот упырь? Он всегда был ещё тем гавнюком! Неужели, ты не разглядела его сущность сразу? Я думал, ты — баба умная. Не могу поверить, Энн! — замахал он руками перед её лицом и стал метаться из стороны в сторону, пытаясь переварить эту информацию.
— Ну, видимо, не настолько умная, как ты думаешь, — ответила она хмыкнув. — Джоанна думает, что я становлюсь на те же грабли и, что история может повториться.
— Правда? — спросил он, схмурив брови, и подошёл вплотную к девушке, прижав её к своему сильному телу. Эрик потянулся рукой к её лицу и убрал выбившуюся прядь за ушко. — А ты сама, как думаешь?
— Я не знаю. Иногда, меня пугает твоя импульсивность и вспыльчивость. Но я тебе доверяю. Знаю, что не обидишь, — прошептала она ему прямо в губы.
В ответ, он только поцеловал её. Нежно, словно пытаясь передать ей что-то важное, вложив, только ему понятный смысл в этот поцелуй. От губ перешёл к щеке, потом к ушку, потом обратно, проделав тоже самое с другой стороны. Напоследок чмокнул в носик. Не хотел уходить. Снова завёлся с пол-оборота.
— Мне пора, — сказал бесстрашный, поправляя свой вставший прибор в штанах. — Ещё увидимся, — улыбнулся он. Энн грустно улыбнулась в ответ. Как-будто прощался. Так хотелось, чтобы он остался с ней и никуда больше не уходил.
Эрик всё же ушёл. Он пошёл к ребятам в тот дом, где они ночевали, собирать группу Макса и свою. Нужно было встретить машины, которые уже ехали за ними.
Загрузив раненых, Коултер сел возле Макса, чтобы приглядывать за другом в случае чего.
— Ты изменился, — сказал темнокожий лидер, который сидел рядом с Эриком, держась руками за забинтованный живот. — Она тебя изменила или твои чувства к ней? В любом случае, тебе это на пользу.
— Кто бы говорил! Сам все уши прожужжал за прошлый месяц про свою Мари! Неужели так хороша? — спросил Эрик, ухмыляясь.
— Хороша! — ответил Макс, погружаясь в воспоминания ночи, проведенной с младшей Вульф. — Вспоминаю твои слова, сказанные в первый день слежки после свадьбы ребят. Как ты там говорил про свою Энн? Что-то типа, не сравнить ни с одной бабой, которых ты когда-то трахал?! Вот и с Мари также. Не сравнить ни с кем. Она одна. Сейчас чуть поправлюсь и женюсь! — сказал он.
— Что-о? — удивлённо переспросил Коултер, подавившись воздухом и закашлявшись. — Похоже, тебя ещё и в голову ранило?
— Не, в самое сердце. Ты ведь сам знаешь, я давно её люблю! А чего ждать? Не хочу её отпускать. Хочу, чтобы всегда была рядом со мной и в моей постели, — ответил он.
— Только без подробностей! — хохотнул Коултер. «А если честно, как я тебя понимаю!», — подумал Эрик, но не стал признаваться другу, что чувствует по отношению к Энн. Может, он сам боялся этого, а может, боялся спугнуть самого себя, осознав всю глубину своих чувств к своей мелкой бестии. Она и правда — одна. Нет, не так — единственная.