- Сколько тебе сейчас? – перебил я ее, чтобы понять временные рамки.
- 28, - слегка улыбнулась девушка.
Я изумленно поднял бровь.
- Думал, тебе около 25.
- Спасибо. Если это, конечно, комплимент.
Я кивнул, показывая, чтобы продолжала рассказ.
- Мы начали с ним встречаться. Встречались два года, а потом съехались. До того, как мы начали жить вместе, все было хорошо. Я замечала, что он иногда проявляет агрессию, но она никогда не была направлена на меня. Он мог, к примеру, ударить человека, подрезавшего его на дороге. Мог разбить витрину в магазине, если продавщица его обсчитала. Но я списывала все на эмоциональный характер, да и влюбленной дурочкой была. Кир, можно мне еще выпить?
Я кивнул. Сходил на кухню и забрал бутылку, правда, прихватив колу. Все же в моих планах не было, чтобы девушка уснула пьяной посреди рассказа. Я смешал алкоголь и газировку и отдал коктейль девушке. Она поблагодарила и сделала большой глоток.
-В общем, когда мы съехались, начался треш. Первый раз он ударил меня через полгода. Я тогда не сказала ему, что иду в клуб. Мы отмечали день рождения подруги у нее дома, а потом неожиданно решили продолжить веселье. Я и вернулась-то не поздно, около часа где-то, но он встретил меня в прихожей и дал кулаком в скулу. Да так, что у меня звездочки из глаз посыпались.
Конечно, он потом извинялся, говорил, что просто очень сильно переживал за меня, что я трубку не брала. И я его простила. Хотя, возможно, если бы я после первого удара ушла, ничего бы дальше не было.
Полина замолчала, снова делая глоток алкоголя. Я не перебивал, не пытался успокоить. Сейчас она была сосредоточена на рассказе, и мне нужно было докопаться до истины.
- В общем, - продолжила девушка, - побои продолжились. В какой-то момент я поняла, что я его боюсь, что я его не люблю и что пора уходить. К тому же в моей семье папа никогда даже не кричал на маму, поэтому все это было для меня дикостью. Я сейчас не понимаю, почему я оставалась с ним. Может, надеялась, что что-то поменяется, не знаю.
В один из дней, я решилась сказать ему, что не желаю жить с ним дальше. И я сказала, а он озверел. До этого дня я никогда не видела его настолько разозленным.
Девушка сжала кулаки. Было видно, что ей очень тяжело дается этот рассказ, и что мы подошли к кульминации.
- Что дальше, Полин? – спросил я.
- А дальше он избил меня, изнасиловал и сказал, что я теперь никуда не уйду. После всего этого он приковал меня к батарее и сделал несколько надрезов на теле. Сказал, что я буду истекать кровью, а он в этот момент посмотрит футбол в баре рядом. Если я не сдохну за эти два часа, то он подумает, может, и разрешит мне жить.
Я не знаю, хотел он действительно, чтобы я умерла или просто пугал меня, но тогда я была уверена, что это конец. Возможно, так оно и было бы, если бы не вмешалась судьба.
Полина подняла на меня взгляд и неуверенно улыбнулась.
- После того случая, я начала верить, что судьба существует. Поэтому, встретив тебя в третий раз я подумала, что глупо бегать, если сама судьба меня с тобой сводит.
Я усмехнулся. Почему-то я тоже думал про судьбу, увидев девушку на танцполе.
- А что случилось в тот раз? – спросил я. Я выглядел абсолютно спокойным, но внутри меня бушевала такая буря, что мне приходилось стискивать зубы во время рассказа.
- Это были выходные, - продолжила говорить Полина, - в выходные мы часто ездили на дачу, поэтому оставляли соседки ключи, чтобы она поливала цветы.
В эти выходные мы не поехали, думали, что поедем в следующие, а соседка, видимо, нас неправильно поняла. И через 15 минут после его ухода, она пришла полить цветы. И нашла меня. Я не представляю, что было бы, если бы она слышала, что мы дома.
Девушка замолчала, допила виски и отдала мне стакан.
- Его посадили? – спросил я.
- Да, на 8 лет. Но через 6 отпустили за хорошее поведение. Он писал мне из тюрьмы, чтобы я ждала его. И вот он вышел. Меня девчонки звали в Турцию, но мне никак было не взять отпуск, а когда я узнала о его освобождении, я купила путевку на три дня, чтобы хоть как-то привести себя в норму. Все эти годы я сторонилась мужчин. Нет, конечно, я пыталась построить отношения, но кроме отторжения ничего не чувствовала. А секс так вообще был для меня сродни пытки. Сам понимаешь, никто не станет задерживаться рядом, если перед сексом мне нужно был в хлам накидаться, чтобы хотя бы не трястись от страха.