Дижимиус подошел со степенностью, которую требовал от него статус. Осторожно отстранив мать и строго шикнув сестру, Сая посмотрела на отца. Тот окинул ее взглядом с головы до ног и сказал с непроницаемым видом:
— Где ты пропадала, Сайарадил Валлард Вэй? Знаешь ли, как беспокоилась твоя мать?
— Прошу прощения, отец, — ответила Сая, легонько поклонившись.
— Это все, что ты можешь сказать? — Дижимиус шумно выдохнул носом. — Где тебя носило почти год? Сколько сил потрачено на твои поиски! Мать от тоски слегла! Сестра потеряла аппетит и похудела! А я…
— А ты, — перебила его Сая, — рад меня видеть?
Дижимиус осекся и вместо ответа махнул ей рукой. Сайарадил бросилась в его объятия, шмыгая носом. Отец взял ее за подбородок, вытер мокрые щеки и кивнул через плечо:
— Эта свора стервятников заклюет, если почуют твою слабину, поэтому не давай им повода.
— Я постараюсь, — серьезно сказала Сайарадил.
Под руку с отцом она зашагала к Сенату. Сбоку промелькнуло лицо Кирайны Торм: она выглядела так, будто хлебнула кипятка. Сайарадил посмотрела ей прямо в глаза и насмешливо улыбнулась.
Дижимиус задумчиво глядел на дочь.
— Почему мне кажется, что у тебя есть какой-то план?
— Потому что ты учил меня видеть цель и искать пути ее достижения, — хмыкнула Сая.
— Какова же твоя цель? — прищурился отец.
Сайарадил замолчала на мгновение — взгляд ее сместился куда-то в сторону, а на лице заиграла легкая полуулыбка.
— Для начала, — ответила она, — я собираюсь заявить о своем праве на слово!
Брови Дижимиуса удивленно взметнулись вверх. Родовые аристократы по рождению имели привилегию выступать в Сенате, но не было еще случая, чтобы на это осмелилась женщина! Сама мысль от этом была возмутительна, но… Возможно, семнадцать лет назад он не ошибся, дав старшей дочери имя победителя?
Дижимиус не мог знать, почему Сайарадил улыбается так уверенно и спокойно. Ее не пугали ни оценивающие взгляды, ни сенаторы, ни война с империей Райгон: пару мгновений назад в толпе она заметила Сантара. Он тут же потерялся из виду, но у Сайарадил сразу отлегло от сердца.
Она чувствовала, что способна выдержать все, что угодно.
Гром и Молния
Юй-Цзе, седьмой мастер школы Трех врат, ученик Великого Чу, внимательно смотрел на чернеющие в небе тучи. С каждой минутой гроза набирала обороты. В небе сверкало и грохотало — лучшее время для магов империи. Тучи клубились над крышей самой высокой из башен Храма Ветра; сюда часто били молнии, из-за чего башню прозвали Пиком Мэй — Пиком Молний. Мастер плотнее затянул пояс и, прихрамывая на больную ногу, заковылял вверх по лестнице прямо к люку, ведущему на крышу. Нерадивые ученики не заботятся о его старости!
Хлесткий ветер разом прогнал дурные мысли: небо вверху, небо справа и слева — куда ни глянь, одно небо, черное, заволоченное тучами. Благодать! Мастер зажмурился от удовольствия и оглядевшись, тихо позвал:
— Лей! Шан!
Они стояли, взявшись за руки, неразличимые на фоне грозового неба в своих темных одеждах, и смотрели вдаль, на юго-запад — туда, где находился враг.
— Подойдите ко мне, — приказал мастер Юй, не в силах издалека различить близорукими глазами, кто есть кто.
Одинаковый овал лица, одинаковые глаза и носы, одинаковые губы и волосы — одинаковые люди, и все же разные. Лей был чуть выше Шан и на восемь минут ее старше; черты лица Шан были тоньше, глаза — чуть больше, а волосы — немного длиннее. И все же эти двое были одним целым — маги-близнецы. Но не это делало их особенными.
— Учитель, что происходит? — подбежав, спросила Шан; она злилась, что было заметно по дрожащей верхней губе.
Лей, обычно веселый, сейчас был под стать ненастному небу.
— Сайарадил Вэй вернулась в Эндрос, — вздохнул мастер Юй. — Кажется, она вошла в полную силу.
— А мы?!. - сорвалась Шан; брат положил ей руку на плечо — только он мог успокоить сестру.
— Сила делится между вами пополам, — ответил мастер, переводя взгляд с сестры на брата и назад.
Близнецы переглянулись.
— Мы могли бы… — начала Шан, но Лей больно сжал ее плечо.
— Нет, — отрезал он.
— Это твое право, ты старше, — попробовала упрямствовать Шан.
— Я не заберу твою силу! — Лей повысил тон, что случалось очень редко.
Шан раздраженно поморщилась, но не посмела спорить с братом.
— Что ж, вместе вы ничем не уступаете потомку Ксайгала, — покивал головой Юй-Цзе и развернулся, ковыляя к краю крыши навстречу пронзительному ветру.
За безмятежной улыбкой мастера пряталась досада: по-правде говоря, было бы гораздо проще, не ставь этот мальчишка родственные чувства выше долга! Подобная мягкость может стоить многим жизни…
— Наш предок Вей-Рэн был куда сильнее Ксайгала! — прошептала между тем Шан. — Значит, вместе мы сильнее ее одной!
Лей обнял сестру, укрывая ее от пронизывающего ветра.
— Ты сияешь, как вспышка молнии, — усмехнулся он тихо.
— Молния лишь предвестник грома, — возразила Шан, а про себя добавила: — 'Мы части одного целого!'
'Но отвечаю за тебя жизнью' — напомнил ей Лей.
'Как и я за тебя!' — 'Но я же старше!' — 'А толку?..'
Шан крепче прижалась к брату.
— Идите-ка сюда, — позвал мастер Юй.
Они замерли на самом краю перед Дим-О-Кай — пропастью без дна, куда делали свой последний шаг приговоренные к смерти. Шан взяла брата за руку; тот нахмурился: 'Опять замерзла?' — 'А сам?' — 'Я в порядке'.
— Война, которую так жаждет наш император, является порождением его тщеславия — но мы, маги Райгона, преследуем благородную цель, — сказал Юй-Цзе. — Святыня с прахом великого Вей-Рэна должна принадлежать нам! Легионы Эндроса сильны, они уверены в победе. Но есть человек, роль которого неизвестна — Сайарадил Вэй. На чьей она стороне?
— Чью сторону может занять выкормыш жрецов? — пробурчала Шан; Лей посмотрел на нее с укоризной.
— Выступая с речью в Сенате, Сайарадил официально отреклась от своих учителей.
— Но это же казнь!
— За нее заступились все роды-основатели Эндроса. Отныне Сайарадил Вэй не имеет никакого отношения к Храму.
— Это ведь… хорошо, да? — спросил Лей неуверенно; Шан негодующе фыркнула.
— Не спеши с выводами, — вздохнул мастер Юй. — Ее речь в Сенате окончилась словами: 'Глупая война не делает чести великому городу, поэтому должна закончится как можно скорей'. Парламентеры уже отозваны. Осталось только ждать, чьи власти первыми направят войска.
Лей почувствовал, как напряглись руки Шан: она впилась ногтями в его ладонь, но тут же опомнилась. 'Прости' — сказал ее виноватый взгляд. Лей философски приподнял брови: однажды, пытаясь усмирить Шан, он сломал правую руку. Что после этого пустяковые царапины?..
На макушки близнецов упали первые капли. Юй-Цзе обернулся к ним; его бледные щеки зарделись лихорадочным румянцем.
— Лей-Шенг и Шан-Диан, я хочу, чтобы вы принесли клятву! Стоя перед Дим-О-Кай, повторяйте за мной: 'Клянусь защищать империю Райгон и священные Грозовые горы от вторжения вражеской армии!.. Клянусь вернуть народу назаров былую славу и земли, отнятые Эндросом!.. И, если Сайарадил Вэй обратит свою силу против империи, клянусь уничтожить ее!'
— … уничтожить ее! — повторили близнецы хором.
Раскаты грома раскололи небо над Пиком Мэй. Мастер Юй на миг положил ладони на головы своих учеников, а затем заковылял в сторону люка. Близнецы подняли напоследок головы к черному небу, ловя губами тяжелые капли. Тучи клубились, наползали друг на друга, сливались воедино… Сложно было вообразить, что эта гроза — дело рук двух юных учеников школы Трех врат! Шан поежилась, невольно ощущая тяжесть сизых туч, налитых дождем; ей стало страшно.
'Ты же не бросишь меня?' — повторила она, заглядывая брату в глаза.
'Я легче расстанусь с жизнью' — ответил Лей спокойным взглядом.
'Не пойдет, — нахмурилась Шан. — Если умрешь, я останусь одна!'
Лей улыбнулся: 'Значит, мне нельзя умирать'.
Гром еще долго грохотал над Храмом Ветра, а молнии, сверкавшие в ночи, озаряли Дим-О-Кай синеватым светом, но так и не достигли дна.