Он улыбался страшной улыбкой победителя.
Брэк взвыл и из последних сил попытался встать, чтобы встретить смерть как положено — на ногах, лицом к врагу. Его взгляд упал на собственные руки, висевшие вдоль тела, словно неподъемные стальные канаты. Могучие, показывавшие чудеса силы, эти руки были беспомощны в борьбе с демонами.
Видимо, близнецы смогли прочесть его мысли. Кайя засмеялась — словно ударили высокие, скрежещущие колокола. Затем она запела.
Брат присоединился к ней. Их голоса сплелись в зловещем победном гимне.
«Вперед! — приказывал мозг телу варвара. — Хватай их! Рви их голыми руками!»
Но Брэк знал, что это бесполезно.
Полдюжины шагов разделяли близнецов и Брэка. Изнывая от дьявольского вожделения, Кайя манила варвара к себе пальцами, призывно облизывая губы... Пение проникало в самые дальние уголки его сознания. Неожиданно Брэк понял страшный смысл этих завываний: «Приди к нам, — твердили они, — сдайся. Смирись, отдай нам свою жизнь сам».
Пять шагов.
Нет, он не может так умереть! Как же он ненавидит их! Ненавидит за все то, что они сотворили, ненавидит ту силу, которую они представляют, ненавидит, ненавидит...
Убей их!
Невозможно.
Четыре шага.
Кай взял сестру за руку. Словно привидения, двигались они по колено в густом клубящемся дыму. Такой же дым Брэк видел вокруг них на переправе через реку. Дым поднимался все выше — и вот уже тела близнецов скрылись в нем по пояс.
С отчаянным криком Брэк ткнул кулаком в темное облако, но, попав в пустоту, потерял равновесие и споткнулся о застонавшего Хадриоса. Упав на четвереньки, Брэк почувствовал, как из-за складки львиной шкуры на пол упал какой-то маленький предмет, ударившийся о камень пола.
Словно молния, промелькнули в голове варвара слова монаха, сказанные после боя у реки. Близнецы уже подошли к Брэку вплотную. В дыму теперь виднелись только их лица. Наклонившись, Брэк схватил обеими руками протез Хадриоса и сорвал его с культи.
Старик изогнулся всем телом и взвыл от боли — за долгие годы протез прирос к телу, вжился в кожу.
«Дерево должно быть освящено» — так говорил монах. Брэк опустил деревяшку к полу и прикоснулся ею к священному кресту Нестора. В следующий миг он, вложив в это движение все оставшиеся в его теле силы, ткнул протезом в темное облако.
Дерево с трудом, преодолевая какое-то сопротивление, погрузилось в дым. Тотчас же из облака показались горящие ненавистью глаза и перекошенное от боли — да, от боли, — лицо Кая.
Несколько струй дыма выскользнули из его рта и носа, а через мгновение голова Кая полетела на пол, словно голова разбитой статуи или куклы.
Дым вокруг демонов бурно кипел. Брэк поднялся с колен на ноги и поднял свое деревянное оружие над головой. На лице и теле его плясали странные зеленовато-белые отблески. Окровавленный, израненный, Брэк выглядел полубогом, собирающимся свершить святую месть.
Послышался шум, похожий на раскаты грома. Сунув в облако руку, Брэк нащупал внутри что-то плотное и потянул извивающееся, сопротивляющееся тело к себе. На свет появилась голова Кайи, отчаянно вырывавшейся и бессильно клацавшей зубами. С криком «Демон» Брэк ткнул деревянным колом ей в горло.
Брызнул зловонный зеленый гной. Кайя отлетела в сторону, ее волосы на глазах поседели и стали выпадать, щеки ввалились, из ее рта и носа повалил белый дым.
Страдание, мучение исказили ее лицо. Последний раз сверкнули и погасли глаза Кайи. Под громогласный победный хохот варвара голова и тело демона рассыпались на тысячи кусков.
Дым стал закручиваться в смерч. В мгновение ока от облака не осталось ничего, кроме хлопьев пепла, медленно оседающих на пол.
Брэк посмотрел на свое оружие. Дерево трескалось на глазах, гниль быстро поднималась от измазанного гноем конца деревяшки. Варвар поспешил бросить протез в огонь, и тот сразу вспыхнул.
Оглядевшись, Брэк увидел, что все наблюдатели давно покинули поле боя.
Над головой затрещала и осела прогоревшая балка, обдав Брэка и Хадриоса дождем искр. Не чувствуя боли от ожогов, Брэк поспешил перетащить старика прочь от опасного места.
— Они исчезли, слышишь, старик? — сказал он, наклонившись над Хадриосом.
— Исчезли? Исчезли... — повторял, словно завороженный, старый караванщик.
— Они уничтожены! — воскликнул варвар, уворачиваясь от очередного падающего куска горящей кровли.
Неожиданно придя в себя, Хадриос отчаянно закричал:
— Мы сгорим здесь, чужеземец! Сгорим заживо!
— Точно сгорим! Если не пошевелимся. Давай вставай, старик!
Подхватив Хадриоса, почти неся его на себе, Брэк стал пробираться к единственному еще не охваченному огнем выходу.
Сквозь дым и языки пламени он вдруг увидел лицо девушки. Словно лунатик, она стояла неподвижно, не замечая ничего вокруг.
— Илана!
Брэк, схватив ее за руку, из последних сил потащил девушку за собой. Та вяло сопротивлялась.
— Мой господин... моя госпожа...
— Нет больше твоих господ! Ты никому не будешь прислуживать! Хватит! Они мертвы и прокляты.
Перекинув Илану через плечо, варвар, поддерживая Хадриоса, продолжал пробираться к выходу.
Наконец они добрались до лестницы. За их спинами обрушилась кровля, заставив содрогнуться стены башни. Оказавшись на первом этаже, Брэк вытолкнул через узкое окно Илану, а затем вылез сам и вынес Хадриоса.
Половина башен города горела. В основном были охвачены пламенем верхние этажи, крыши и шпили. Звон колоколов смешивался с боем гонгов и отчаянными криками. Мимо беглецов проносились, не замечая их, куранцы, тащившие на себе то, что они успели забрать из своих пылающих домов.
Вскоре Брэк со своими спутниками оказался в плотном людском потоке, несущемся по направлению к границе города. Вот за их спинами рухнула королевская башня. От огненного дождя воспламенились крыши ближайших домов. Ветер пустыни, даже сдерживаемый стенами, был достаточно силен, чтобы мгновенно раздуть пламя.
Измученные беглецы не могли передвигаться также быстро, как большая часть толпы. Брэку приходилось время от времени отвешивать оплеуху или пинок особо наседавшим куранцам. В толпе тут и там мелькали островерхие шлемы — куранские воины точно так же, как и их жены, не желали сгореть в огне страшного пожара.
Один из солдат, узнав беглецов и решив, что его долгом будет задержать их, попытался обратить на это внимание соплеменников, но тотчас же был сбит с ног и растоптан.
Сотни, тысячи горожан спасали свои жизни бегством. Из окон верхних этажей доносились отчаянные вопли, на которые никто не обращал внимания. Брэк разобрал лишь обрывки фраз:
— Правда? Неужели король убит?
— Каменные Глаза поджег город...
— Королева Схар исчезла...
— Боги покарали нас!
— Это королевские гости навлекли на нас такое горе...
Брэк старался не смотреть в глаза Илане, опасаясь увидеть в них все то же холодное, неживое безразличие ко всему происходящему.
Толпа вынесла их за ворота и рассыпалась по пустыне. Брэк, Хадриос и Илана пошли куда глаза глядят. Сколько они прошли — Брэк не знал.
Скоро Хадриос взмолился о передышке. Брэк настоял на том, что нужно уйти дальше от города, от групп бежавших вместе с ними в пустыню куранцев. Хотя пока жители Сверкающего Города не обращали на беглецов внимания, слишком ошеломленные случившимся.
В конце концов, поднявшись на вершину очередной дюны, Брэк упал на четвереньки. Однако у него еще хватило сил втащить наверх своих друзей.
— Не могу больше... — хотел сказать он, но ни звука не вырвалось из его горла.
Повернув в последнем усилии голову, варвар увидел зарево над стенами Курана, услышал, как замолчал на рухнувшей башне последний колокол, и, уже теряя сознание, почувствовал на своем плече прохладные, но живые — живые — пальцы Иланы.
Судорожно вздохнув, он потерял сознание.