Выдохнула я только тогда, когда батюшка распорядился отправить дам заниматься своими делами, а для более серьезных разговоров он сам удалиться с важными гостями в кабинет. На выходе из трапезной Белимир чуть притормозил, что бы поймать меня под локоток. Добрый отеческий взгляд говорил о том, что его просто распирает от гордости, что его дочь вполне вот-вот может стать королевишной.
— Калина, как ты? Хорошо себя чувствуешь, бледная вся?.. — чуть обеспокоено, но тут же подошла матушка и успокоив мужа, что я просто волнуюсь, отпустила его догонять гостей, которые в свою очередь задерживаться не стали — четко знали, куда идти. Видимо, были ту не первый раз, но Калина на этот счет промолчала.
— Пойди, дочка, отдохни в свою комнату. Как только мужчины обсудят дела, Его Величество обязательно позовет тебя на разговор.
Кровь в жилах уже не стыла, честно сказать, бояться я устала. Что толку шарахаться каждой тени, если все равно придется встретиться с Ним лицом к лицу. Да и вроде как мужчина вполне себе в адеквате, никакого старческого маразма не заметила. Может ему хватит и простого «Ваше Величество, вы — чудесный мужчина, но я люблю другого», для того, что бы передумать тащить Калинку под венец? Конечно судить уже будем по обстоятельствам, но надежда, как говорится, умирает последней. Отсюда вывод: бедная Надежда.
Комната встретила меня легким сквозняком гуляющим по занавесям и балдахину. Это было приятно, а легкая прохлада успокаивала. Присев на диван дала добро Калинке, что можно и поговорить, пока одни.
«Василиса! — гаркнуло в голове буквально в ту же секунду, как я разрешила не молчать, — Откуда ты знаешь, как зовут Его Величесво?! Еще и так… Ты что, близко знакома с ним?!»
— Не глупи, дурочка. Не знакома, если, конечно, не считать ма-а-аленькой встречи во сне, не долгой. И вообще, не кричи, и так волнуюсь. Думала, он услышал… Но вроде пронесло, буду осторожнее. А ты почему не сказала, что он молодой такой?
«Я не говорила, что он старый, — недоумевала Калина, — батюшке, например, только — только за сто пятьдесят»
Не знаю, натурально ли у меня отвисла челюсть или только показался клац, с которым я ее захлопнула, поймав догадку.
— Калин, а сколько тебе лет?
«В прошлом месяце сорок исполнилось, — горделиво заметила она — я уже совершеннолетняя»
Ага, сорок лет… Ничего себе… Сколько же тут люди живут, страшно подумать. А еще страшнее было то, что по сути, получается, я младше ее сестры?
— А Всемиле сколько лет?
«Девятнадцать, она еще маленькая. А тебе сколько?»
— Какой ужас, — натурально ужаснулась я, — ну если считать, как у вас, то мне тоже сорок, — решила не шокировать девушку раньше времени. У нас и так на двоих одна порядком расшатанная психика.
А потом наступила тишина. Только птички за окном заводили трели, Калина думала о чем-то о своем, я пыталась осмыслить все то, куда я впуталась. А как выпутываться пока не придумала. Главное, что теперь и удивляться нечему. Осталось только понять, как быть с тем, что мне нужно что-то отдать Кенару, а что и как это сделать — это еще один вопрос в копилку невозможных на сегодняшний день.
Закат опускался быстро и когда оранжевые лучи просочились в комнату, зашла старшая служанка, та самая, с чепчиком и оповестила о том, что Его Величество ожидает меня в малом кабинете отца. Собрав мысли в кучу, наказав Калине молчать и не отсвечивать, я встала, расправила розовое нечто и горделиво пошла за чепчиком.
Дверь в кабинет была приоткрыта, и заглядывая внутрь, мне так хотелось, что бы внутри помимо Кенара был кто-то еще. Но увы, небольшая комната в которой уже зажгли магический свет, была во власти только одного человека.
Он стоял ко мне спиной, когда я вошла. Остался стоять так и пока дверь за моей спиной закрывалась. И только убедившись, что мы остались совсем одни, Его Величество соизволило скрыть от моих глаз такую широкую и, сказать откровенно, крайне привлекательную спину, и явить мне не менее привлекательную грудь. Куда я, собственно и смотрела, лишь украдкой цепляя прямой подбородок слегка покрытый щетиной. В глаза я не смотрела принципиально, не хватало, что бы он увидел в них голубые всполохи — отголоски души хозяйки этого тела. Или не вспомнил мои грозового цвета глаза из сна, что так и метали молнии с лица Калины.
— Леди Калина, я рад вас видеть, — произнес он и я впервые прислушалась к его бархатистому тембру. Первый раз он говорил какую-то тарабарщину, отчего я даже не задумалась о том, как звучит его речь в понятной мне манере. За столом же я была слишком занята тем, что бы не вникать в разговоры мужской части стола, так как думал только о том, что бы не сказать что-нибудь лишнего