— Что тут смешного? — осведомился я.
— Ты, — ответил он. — Если ты помнишь, я уже говорил тебе ранее, перед тем, как ты отправился туда — будь разборчивее с теми, кому оказываешь доверие.
— Ну? Я никому о себе не рассказывал. Если ты намерен прочесть мне лекцию о вреде дружбы с Люком, не разузнав о нем все досконально, я ее уже слышал.
— А как насчет Джулии?
— Что ты имеешь в виду? Она так и не узнала…
— Именно. А ей ты, похоже, мог бы доверять. Вместо этого ты настроил ее против себя.
— Ладно. Возможно, тут я здорово просчитался.
— Ты спроектировал замечательную машину и тебе ни разу не пришло в голову, что она также может стать мощным оружием. Рэндом увидел это сразу же. Так же, как и Люк. От поражения на этом фронте тебя уберегло только то, что она стала разумной и не желала слушать чьих-то указаний.
— Ты прав. Меня больше заботило решение технических проблем. Я не продумал тщательно все последствия.
Он вздохнул.
— Что мне с тобой делать, Мерлин? Ты идешь на риск, даже когда не знаешь, что идешь на риск.
— Винте я не доверял, — сообщил я, хотя он меня не спрашивал.
— Думается, ты мог бы получить от нее и больше сведений, — сказал он, — если бы не проявил такой прыти для спасения Люка, который уже продемонстрировал, что он опасен; под конец вашего диалога она, кажется, стала действительно откровенной.
— Наверное, мне следовало бы вызвать тебя.
— Если встретишь ее опять, вызови, и я с ней разберусь.
Я уставился на него. Кажется, он говорил это всерьез.
— Ты знаешь, что она такое?
— Я ее разгадаю, — уверенно обронил он, взбалтывая в бокале ярко-оранжевый напиток. — Но у меня есть к тебе одно предложение, элегантное по своей простоте. У меня есть новый загородный дом, совершенно уединенный, со всеми удобствами. Почему бы тебе не вернуться со мной ко Дворам, а не перескакивать из одной опасности в другую? Заляг на пару лет на грунт, наслаждайся жизнью, прочитай книги, которые ты все откладывал до более подходящего случая. Я позабочусь, чтобы ты был хорошо защищен. Пусть все поутихнет, а потом ступай по своим делам при более мирных обстоятельствах.
Я пригубил огненный напиток.
— Нет, — отказался я. — Что произошло с тем, про что ты говорил, что знаешь, а я нет?
— Все ничего не значит, если ты не примешь моего предложения.
— Даже если бы принял, то все равно захотел бы узнать.
— Ерунда, — отозвался он.
— Ты выслушал мой рассказ. Теперь я послушаю твой.
Он пожал плечами и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на звезды.
— Савалл умирает, — коротко сообщил он.
— Он занимается этим много лет.
— Верно, но ему стало намного хуже. Некоторые думают, что это связано с предсмертным проклятием Эрика Амберского. Что бы там ни было, я действительно считаю, что долго ему не протянуть.
— Начинаю понимать…
— Да. Борьба за наследование стала более интенсивной. Народ валится направо и налево — яд, дуэли, убийства, странные несчастные случаи, то сомнительные самоубийства. А также многие отбыли в неизвестном направлении. Или так, во всяком случае, кажется.
— Понимаю. Но не вижу, какое это имеет отношение ко мне.
— Одно время не имело бы никакого.
— Но?
— Да. Я никогда не знал, какие именно у него для этого мотивы. Но ты законный наследник. Ты следуешь за мной, но имеешь преимущество перед Юртом и Деспилом.
— Все равно даже при этом я стою чертовски низко в списке.
— Верно, — медленно произнес он. — По большей части интерес представляют только верхние строчки…
— Ты сказал «по большей части»…
— Всегда есть исключения, — ответил он. — Ты должен понимать, что в такое время представляется прекрасный случай свести старые счеты. Одной смертью больше, одной меньше — никто и бровью не поведет, как было бы в более спокойные времена. Даже в относительно высоких кругах.
Я покачал головой, встретившись с ним взглядом.
— В моем случае это действительно не имеет смысла, — сказал я.
Он продолжал пристально меня разглядывать, пока я не почувствовал себя довольно неуютно.
— Так ведь? — спросил наконец я.
— Ну… — протянул он. — Подумай немного об этом.
Я подумал. И как раз когда мне пришла на ум правильная мысль, он кивнул, словно читал мысли.
— Юрт, — сообщил он, — довольно восторженно встретил новые времена. Он постоянно болтал о самых последних смертях и об элегантности и внешней легкости, с которой добивались некоторые из них. И, наконец, его страх и тяга увеличивать собственные способности ко злу достигли момента, когда перекрыли его страх…
— Логрус…
— Да. Он, наконец, попробовал пройти Логрус и сумел выдержать до конца.
— Ему полагалось бы очень радоваться этому. Гордиться. Он ведь хотел это сделать не один год.
— О да, — ответил Мандор. — И я уверен, что он также испытал и великое множество других чувств.
— Ощущение свободы, — предположил я. — Силы, — и, изучив его полунасмешливое выражение лица, вынужден был добавить: — И способность играть в эту игру самому.
— Возможно, ты не безнадежен, — одобрительно сказал он. — А теперь не хотел бы ты довести эту мысль до логического конца?
— Ладно, — отозвался я, думая о левом ухе Юрта, уплывшем после моего рубящего удара, о распространяющемся вокруг него рое бисеринок крови. — Ты думаешь, что Огненного Ангела послал Юрт?
— Скорее всего, — подтвердил он. — Но не хочешь ли ты продолжить эту мысль еще?
Я подумал о сломанной ветке, проткнувшей Юрту глаз, когда мы боролись на поляне.
— Ладно, — сказал я. — Он охотится на меня. Это может быть частью борьбы за наследование, так как я стою впереди него в списке. Или это может быть обыкновенной местью из-за неприязни. Или оба варианта вместе.
— Что именно скрывается за этим, не имеет значения, — сказал Мандор. — Важны результаты. Но я подумал о напавшем на тебя волке-оборотне. У него ведь, к тому же, наличествовал только один глаз…
— Да, — подтвердил я. — Как нынче выглядит Юрт?
— О, он уже отрастил примерно половину уха. Но оно весьма неровное и безобразное на вид. Он всегда прикрывает его волосами. Глаз регенерировал, но еще не способен видеть. Обычно он носит повязку.
— Это может объяснить последние события, — сказал я. — Однако, он выбрал чертовски неподходящее время, учитывая все, что происходит.
— Это одна из причин предложения пропасть из виду и подождать, пока все успокоится. Слишком хлопотное дело. Когда в воздухе столько стрел, вполне возможно, что одна из них угодит в тебя.
— Я способен позаботиться о себе, Мандор.
— Ты мог бы даже обмануть меня.
Я пожал плечами, встал, подошел к перилам и посмотрел вниз, на звезды.
После долгого молчания он окликнул меня:
— У тебя есть идеи получше?
Но я не ответил, потому что именно об этом и думал. Я размышлял о том, что сказал Мандор о моих слабых местах и об отсутствии подготовленности, и как раз готовился сделать вывод, что он прав, что все, случившееся со мной вплоть до этого момента, за исключением, может быть, умыкания Ясры из Замка, является результатом действия разных обстоятельств. Я намного больше подвергался воздействию, чем действовал сам. Признаться, все происходящее слишком быстро развивалось. Но все равно я не включал в свои планы уход в подполье, чтобы там поразмыслить, разузнать о своих врагах и нанести ответный удар. Кажется, было что-то, что я могу сделать…
— Если учитывать обстоятельства, — сказал он, — то ты окажешься в выгодном положении, если будешь играть наверняка.
Вероятно, с позиции рассудка, безопасности и осторожности он был прав. Но он принадлежал исключительно ко Дворам, а у меня имелись дополнительные обязательства, к которым он не имел отношения. Вполне возможно, что я смогу выработать собственный план действий, способный, может быть, даже благодаря моей связи с Люком, помочь усилить безопасность Амбера. Пока существовал такой шанс, я чувствовал себя обязанным не отступить. И, помимо этого, мое любопытство было слишком возбуждено, чтобы самому отстраниться от ответов на все вопросы.