— А оттуда мы будем в состоянии отправиться в место, куда нельзя добраться ни из одной точки Амбера или Отражений.
— Куда же? — осведомился я.
— В изначальный Лабиринт, стоящий за этим.
— Ты уверена, что такой существует?
— Должен… Такая конструкция по самой своей природе должна существовать, но не здесь, а на более основном фоне реальности.
— И зачем же мы туда отправимся?
— Именно там скрыты его секреты. Вот там-то и можно узнать самые сокровенные тайны его магии.
— Понятно… — протянул я. — А что потом?
— Как что? Там ты сможешь узнать, как избавиться от бед, вызванных этой штукой.
— И это все?
Глаза Фионы сузились.
— Мы узнаем все, что сможем. Мощь есть мощь, и она представляет собой угрозу, пока ты ее не поймешь.
— Но прямо сейчас действует множество факторов, куда более реально угрожающих, — заметил я, — Этому Лабиринту придется ждать своей очереди.
— Даже если он представляет силы, нужные тебе, чтобы разделаться с другими проблемами? — спросила Фиона.
— Даже при этом, — подтвердил я. — Это предприятие может оказаться слишком длительным, а у меня на это нет времени.
— Но ты же не знаешь этого наверняка!
— Правильно! Но коль скоро я этим займусь, назад пути не будет.
Я не добавил, что не собираюсь брать ее в изначальный Лабиринт, а там предоставлять ей свободу действий. В конце концов, она уже однажды попробовала свои силы в коронации монархов. И если бы в те дни Бранд сумел сесть на трон Амбера, она стояла бы твердо за него, что бы она ни утверждала по этому поводу в настоящее время. По-моему, она собиралась просить меня доставить ее в изначальный Лабиринт, но сообразила, что я уже обдумал этот вариант и отверг его. Не желая терять лицо, получив отказ, Фиона вернулась к первоначальным аргументам.
— Я предлагаю тебе обдумать эту проблему, если только ты не желаешь видеть, как рвутся миры.
— Ты говоришь это уже не в первый раз, и я не верю тебе. Я по-прежнему думаю, что возросшая активность теневых гроз является следствием повреждения и ремонта изначального Лабиринта. А если мы станем экспериментировать с новым Лабиринтом, о котором ничего не знаем, то можем лишь ухудшить дело.
— Я не собираюсь экспериментировать с ним, — перебила она меня. — Я просто хочу изучить его.
Между нами вдруг сверкнул Знак Логруса. Вероятно, она тоже как-то увидела или почувствовала его, потому что отпрянула в тот же миг, что и я. Я повернул голову, почти наверняка зная, что увижу. Мондор поднялся на каменную стену с выступами, похожими на зубцы. Он стоял неподвижно, словно был частью ее, подняв руки. Я подавил желание крикнуть ему, чтобы он остановился, но он знал, что делал. И я был уверен, что он все равно не обратил бы на меня ни малейшего внимания. Я двинулся к месту, где он стоял, и взглянул через плечо на крутящуюся штуку над потрескивающей равниной. Сквозь образ Логруса я ощутил темный ужасный напор силы, открытой мне Сухьи на его последнем уроке. Теперь Мондор взывал к ней и вливал ее мощь в теневую грозу. Неужели он не понимал, что высвобожденные им силы Хаоса будут распространяться до тех пор, пока не потекут по страшному руслу? Неужели он не видел, что если эта угроза — знамение Хаоса, то он превращает ее в истинно чудовищное явление? Гроза разрасталась. Рев усиливался. На воронку было страшно смотреть. Я услышал, как ахнула позади меня Фиона.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — крикнул я ему.
— Через минуту-другую узнаем, — отозвался он, опуская руки.
Знак Логруса мигнул передо мной и пропал.
Некоторое время мы наблюдали за этой проклятой штукой, становившейся все больше и шумнее.
— Ну и что ты этим доказал? — спросил я.
— Что у тебя нет терпения, — ответил Мондор.
В этом явлении не было ничего практически поучительного, но я продолжал наблюдение. Внезапно шум стал с перебоями. Темная воронка неожиданно задергалась, вытряхивая набравшийся при сжатии мусор. Вскоре она восстановилась до первоначального размера и звук вновь стал ровным.
— Как ты это проделал? — удивился я.
— Я ничего не делал. Все само настроилось.
— Такого не может быть, — заявила Фиона.
— Вот именно, — согласился он.
— Я что-то потерял нить твоих рассуждений, — признался я.
— Воронке полагалось бы с ревом двигаться дальше с еще большей силой, после того как Мондор влил в нее мощь, — пояснила Фиона. — Но ее перенастроили, так как у того, кто ею управляет, иные планы.
— И этот феномен от Хаоса, — продолжил Мондор. — Видно же было, как он черпал силу из Хаоса, когда я позволил ему это сделать. Кто-то играет там с самыми первозданными силами. Однако кто это, что и почему, я сказать не могу, но думаю, Лабиринт тут ни при чем. Он никак не может быть связан с играми Хаоса. Так что, вероятно, Мерлин прав. Я думаю, эта проблема имеет несколько другое происхождение.