— Очень даже дано! — позволил я себе сурово прервать его. — Маг, даже самый искуснейший, не получает права быть непорядочным человеком. И вы вправе судить наши поступки по самым обычным человеческим меркам. И если бы обладание магией делало наши силы безграничными, то уже давно не было бы в мире ни зла, ни несправедливости. Однако они по-прежнему существуют. Делайте выводы.
— Что ж… В любом случае… В любом случае… Их превосходительство обмякал на глазах.
— В любом случае моя благодарность вам не знает границ… — произнес он, тряся мою руку.
Теперь его ладонь напоминала на ощупь слегка недоваренный капустный лист. Это даже встревожило меня, и я помог прокурору, подхватив его под увесистый локоть, развернуться на сто восемьдесят градусов и направиться в том направлении, откуда он появился.
Как только он скрылся из виду, я повернулся к Кунни, который скромно стоял у стенки, лишь легкой улыбкой провожая пошатывающуюся фигуру их превосходительства.
— Надеюсь, — предположил я, — прокурора сюда принесло не случайно?
Кунни пожал плечами:
— Немного магии, немного предварительного внушения… И вот — нужный человек приходит в нужное место и в нужное время. И главное — говорит и делает именно то, что от него требуется.
Он вздохнул:
— Единственное, что плохо, так это то, что мне не удается долго удерживать эффект. Пять-шесть минут от силы. Дальше идут непредсказуемые эффекты. Но то, что было в эти пять-шесть минут, господин прокурор будет воспринимать как свои собственные слова, мысли и поступки…
— Как ты догадался, что мне нужно помочь? Кунни пожал плечами:
— Ты же знаешь, что Учитель поручил мне тебя подстраховывать…
— Спасибо, — только и мог сказать я. — Ты меня выручил…
Кунни лишь кивнул — этак скромненько — и заторопился по коридору к двери выделенной ему для ночлега каморки. Он и виду не подал, что его как-то интересуют мои дела. Хотя я готов был поклясться, что знал он, знал про ту, что пряталась в шкафу моей спальни. И я не сомневался — случись что, он снова тут же окажется на месте.
* * *
Заперев дверь, я сел на кровать, чувствуя себя просто мешком с картошкой, норовящей сгрудиться в бесформенную кучу. Я сидел таким манером и потихоньку приводил в порядок свои мысли и чувства. Спустя немного времени почти бесшумно съехала в сторону дверца встроенного шкафа, и из темного провала вынырнула перемазанная копотью и едва различимая в сумраке физиономия моей гостьи. Она вопросительно глянула на меня. Я просигналил ей: «молчок!»
Мы выждали еще минут пять-шесть. Суета и шум в доме постепенно улеглись окончательно. Тогда я снова переставил табурет в удобное для конспиративной беседы место, и мы тихо ее продолжили — с того момента, на котором нас прервали.
— Вы что, и правда не поняли, кто я? — шепотом выразила свое удивление юная незнакомка. — Я была о магах лучшего мнения.
— Я не волшебник, — ответил я словами из «Золушки», — я только учусь.
Но моя собеседница Шарля Перро не читала и восприняла мое оправдание совершенно серьезно.
— Ах вот что… — пробормотала она. — Хотя вы ведь с Ромкой здесь недавно… — Она вздохнула. И продолжила чуть иронически: — Разрешите представиться: Аманеста, дочь Хирама Сизого.
— Стало быть, Аманеста Сизая?… —тоже с ноткой иронии осведомился я. Но опять был принят абсолютно всерьез.
— У нас нет наследных фамилий, — пояснила она. — А постоянного прозвища я еще не заработала. Если уж на то пошло, то меня надо бы звать Аманеста Проклятая. К тому же я не родная дочь Хираму. Приемная. И вообще, давайте по делу, мистер…
— Давай, — согласился я.
— Понимаете, — быстрым шепотом заговорила дочь атамана, — ваш Ромка сейчас при моем отце состоит. Не то чтобы в заложниках, но — сами понимаете — и не в почетных гостях. Отец рассчитывает с вами и вашим Учителем насчет него кое о чем договориться.
«Все тот же сон, — сказал я себе. — Всем нужна моя магия. А магии-то у меня и нет!»
— И он прислал тебя, чтобы ты со мною вела переговоры? — высказал я наиболее правдоподобную догадку.
— Так и не так… — с легкой запинкой отозвалась она. — Пока что я здесь только по своей воле. Мне надо об одном с вами договориться, а папаше — о другом…
— Я пока что не очень тебя понимаю… — признался я. — Давай, может быть, по порядку — ну, хотя бы начиная с того, как Роман попал к вам? И если можно, то давай на «ты».
— Давай на «ты», — согласилась она. — И давай по порядку. Ромка, — она упорно называла его именно Ромкой, — к нам попал от Бездомных. А они хотели его продать Зеппу — Болотному Графу… А, черт! Ты вот лучше его письмо прочитай!
Она достала из внутреннего кармана своего — великоватого ей — бушлата и протянула мне несколько плотно свернутых в трубку листков желтоватой бумаги. Я жадно схватил их, но сдержал свой порыв — тут же развернуть их и углубиться в чтение.
— Там он все тебе объясняет… — уточнила Аманеста. — А я только то скажу, что на словах надо…
Она нахохлилась и вроде очередной раз собралась с мыслями:
— В общем, так… Ромка знает, что ты ходишь в учениках у козырного мага. И знает, что ты его ищешь. Он хочет… Он просит, чтобы ты помог ему вернуться туда— на Большую Землю. И меня он хочет забрать с собой… Я тоже хочу отсюда убраться. С ним. Куда угодно! Только это — очень большой секрет. Если Хирам узнает про то, что я хочу от него смыться…
— Тебе не по душе твой приемный отец? Он…
— Да нет! — махнула она рукой. — Вам… Тебе не понять. Он отличный мужик. Они с отцом были большие друзья.
Пока отца не повесили… Он, Хирам, вместо отца для меня стал. Как родной. Только я не хочу здесь жить. Не могу. Ничего мне тут не светит. Дочь атамана — это клеймо. С ним никуда не деться.
— Вот что… — начал прикидывать я. — Я тоже здесь задерживаться не собираюсь. Только пути отсюда не знаю. У вас с Романом… с Ромкой есть какой-нибудь план? Он может уйти от твоего папаши? Ну сбежать…
Аманеста невесело усмехнулась:
— Сбежать? Может. Только вместе со мной.
— Это как? — не понял я.
— Атак, — объяснила она, — если Ромка убежит, Хирам меня прирежет. Он это обещал, и свои обещания он выполняет.
Я присвистнул:
— Здорово же тебя любит твой папочка… Девушка пожала плечами:
— Просто он уверен, что этого не случится. Ромка не такой человек… У нас с ним особые отношения…
Я уже начал догадываться, что за отношения сложились у них там, но пока можно было потерпеть и постараться проглотить побольше полезной информации.
— Сначала Хирам Ромку держал в бункере под замком, — продолжила свои откровения Аманеста. — И если водил его куда, то на цепочке. На наручнике у него цепочка была. Потом ему стало очень нравиться с ним разные беседы вести. По ночам — особенно. Он у нас философ, старик Хирам.
«На каком же языке вели разные беседы хулиганистый парнишка из большого среднерусского города и атаман бандитской шайки из Странного Края?» — подумал я. Ответ на этот вопрос был явно непростым.
— А еще позже, — вздохнула гостья, — когда отец понял, что мы с Ромкой типа подружились…
Это «типа подружились» меня добило. Подобному жаргону в Странном Крае мог обучить свою подругу действительно только мой брат.
— Когда мы подружились, — продолжала она, — Хираму это сперва очень не понравилось. Но старик умеет все повернуть в свою пользу. Ну вот он больше и не водит Ромку на цепочке — уверен, что тот теперь не убежит.
— А в том, что не захочешь убежать ты, почему господин атаман так уверен? — попытался уяснить я. Опять Аманеста невесело усмехнулась:
— Старик никогда не поверит, что я убегу от своего наследства…
— Оно такое большое? — поинтересовался я.
— Меньше, чем об этом говорят, — дернула плечом девушка, — но больше, чем нужно, чтобы остаться нормальным человеком, когда тебе его обещают. Старик знает, где лежат денежки и куда их можно с умом вложить… Но я не хочу оставаться здесь — ни с этим наследством, ни без него. — Она помолчала и добавила: — К счастью, старому Хираму этого не понять. И потому он верит в меня железно.