На зиму, здесь долгую, уматывали дачники обратно в город, переставали ходить автобусы и теплоходы, снег на дорогах никто не чистил, и что делать прикажете в этом комарином раю? На тот берег издалека любоваться, на все эти огни и кипение жизни?
А ещё когда пронеслось здесь несколько наводнений, затопивших все эти посёлки подчистую, вот тогда и стало всё окончательно ясно.
Нет, люди там жили, но не крепко, и сторонились местные приезжих, а те их старательно не замечали в ответ, и менялись у заброшенных коттеджей хозяева, и никто уже на это внимание не обращал. Тем более что иногда то один дом, то другой, внезапно оживал, то гостевой бизнес был, коттеджи посуточно, а из-за удалённости предполагалось, что творить там можно такую дичь, на которую вблизи от города не осмелишься, участковых-то нет, но всё равно бизнес такой прогорал, когда финансово, а когда и буквально, наловчились уже местные с ними бороться, вот такие там были глухие и недружелюбные места, самое для меня оно.
И ведь я бежал туда не просто так, на удачу, нет, знал я, куда мне бежать. У Саныча, бригадира нашего, был там как раз такой дом, по наследству ему достался, от богатого родственника, которому деньги не помогли. И ездили мы туда с Санычем и ребятами из бригады, на день металлурга ездили в этом году, недавно же совсем, Алина как раз на целую неделю куда-то уехала, и познакомился я там с немногочисленными местными, не пил ведь я и не веселился вместе со всеми, вот и познакомился.
Рыбачил, помню, в компании пожилых дачников, загорал, комаров кормил, с людьми разговаривал, надо же было всю субботу-воскресенье чем-то себя занять, вот и запомнили меня там, и хорошо запомнили. Саныч ещё, помню, увидев это, всё продавал мне этот коттедж за денежку малую, лишь бы спихнуть, а я вроде бы соглашался, да так, что не понять, шутка это или нет, и все это тоже видели.
А ещё Саныч был настоящий мужик, из тех, чьё молчание — золото, и не будет он кипиш поднимать, если дойдёт до него что-то, и не будет кому-то помогать меня искать, не так он воспитан, а сам тихонечко, издалека, постарается вызнать, лично, что же это такое происходит, но не будет он при этом спешить, точно не будет.
И на это, кстати, у меня была нешуточная надежда, потому что телефон мой сгорел, а номера Саныча я вот так, навскидку, уже не вспомню.
На выходе из частного сектора, где дорога превращалась в шоссе и с одной стороны начинался пустырь, я тормознулся у ночного ларька. Хороший был ларёк, с богатым ассортиментом и убранной камерой видеонаблюдения, уж очень местные бродяги просили убрать её, не доводить до греха, а то что же это получается, чуть они, значит, придут сюда, какую-нибудь победу отметить, как их тут же на видео и запечатлевают для полиции, всех ещё в пылу битвы и от того в выражениях не стесняющихся, не надо так делать, вот и убрали камеру.
— Приветствую, — постучался я в одиноко светившееся окно, — есть кто?
Внутри явственно завозились, завздыхали, закашлялись не торопясь, и лишь потом, секунд через тридцать, створка прилавка приоткрылась.
— Давай, заказывай, — хриплым голосом пригласили меня к покупкам, пожилым таким голосом, спокойным, — клиент, мля, полнощный. Чего же тебе не спится-то, клиент, а?
— Тушёнки пять банок, — ответил ему я, разглядывая полки с товарами в окне, — вот этой, подороже. А лучше десять, есть у тебя столько? Вот и хорошо, ещё чаю давай, крупнолистового, в фольге, кофе давай растворимый, две банки разного. Сахару если нет, то шоколаду давай, дорогого самого, с орехами, с изюмом, чтоб посытнее.
— Да ладно! — внезапно оживились там, — а я тут лежу, понимаешь, скучаю — рацию слушаю, и это не тебя там, случаем, искать вот прям щас начали? По описанию вроде похож.
— Тревожную кнопку не нажал ещё? — дело приняло серьёзный оборот, вот ведь рожа любопытная, но надежда ещё была, ведь не простоит долго ларёк с такими продавцами в нашем районе. — Если нажал, скажи прямо, я тогда просто уйду. И любопытный ты, я смотрю, до невозможности.
— Если нажму, — уверил меня хриплый голос, — то у меня тут же оба родителя в гробу перевернутся и, самое главное, клиентура этого не оценит, так что не бзди. Интересно просто — я ведь не видел тебя никогда раньше, ты не отсюда, что ли?