Моргнула, посмотрев на Люка, но взгляд выцепил еле заметное копошение чуть ближе. Кристин дернулась, после того, как мистер Хант замолк. Она затрясла руками, пытаясь разрезать веревки об кору дерева, позади неё, но получалось только разрезать кожу запястья. Кристин уже давно была в сознании, но боялась выдать себя. Её глаза были закрыты.
– Как ни странно, но знания вашей подруги озадачили меня. Её вечные поиски и попытки стать лучше, чтобы восполнить ненависть к себе, они замечательны. Бесполезны для нее, но замечательны для меня. Кто кроме Кристин мог догадаться сравнить вас, мистер Эвем с убийцей? С так называемым Птицей?! – губы мистера Ханта задрожали, растянувшись в нервной улыбке.
– Как это связано с жертвами? – спросила я, пытаясь отвлечь его.
– Хороший вопрос, очень хороший, – мужчина слабо качнул головой, переступая через тело уже онемевшей Евы, взгляд которой застыл на Джоне, – предки нашего общества «Истинных» уходят в далекую древность, когда вера в Лжебога каралась агониями, а проклятия звучали только на латыни. Спустя века, мы возродили мертвый язык. Заговорили на латыни и здесь, в этой области каждый из вас, стал просто находкой для меня. Не попадись мне на глаза та техника преподавания, не заметь Кристин слово «Avem», никто из нас не догадался бы о связи ваших родов с нашим обществом. Звери, Птицы, Девы и Мужчины, все они являются покровителями, а именно так, ваши фамилии и звучат в переводе с латыни. Ваше существование стало для меня Знаком, ведь ваши предки, были прародителями общества «Истинных». О роде Алекс я знал и до этого, ведь её отец был нашим членом, пока не погиб. Печально, но перед этим он сам отказался от веры, за что лидер и покарал его болезнью.
Я проглотила язык, прижавшись к дереву с такой силой, словно меня хлестанули по щекам. Мой отец, был частью этого? Нет, такого не могло быть.
– Я понял, – продолжил мистер Хант, но я почти не слушала его, – что благодаря вам, моим завершающим жертвам, я смогу воскресить сына.
– Но ему уже не помочь, он давно мертв! – крикнула Эмили.
– Замолчи, девчонка, – неожиданно рявкнул мистер Хант, – я лично убил Джона, чтобы была возможность завершить ритуал.
Сердце в груди пропустило удар, а нижняя губа нервно дрогнула. Я подняла невидящий взгляд на человека, что разрушил множество жизней, и шум накрыл меня невидимым куполом. Все клокотало от ненависти и боли, от неверия и отказа верить в его слова.
Мистер Хант улыбнулся и развел руки:
– Когда Джон задержался в школе, я пошел на его поиски, ведь на следующий день он должен был пройти инициацию. Я боялся, что он сбежит и долго искал его и спустя время, нашел. Он валялся в грязи, под проливным дождем, после того, как его сбила машина. Он был на обочине рядом с тропинкой, по которой ходил до дома, поэтому найти его было не трудно. Дотащить вглубь леса и помочь его душе покинуть тело, но так, чтобы впоследствии она могла вернуться, это тяжелее. Джон еще дышал, когда я перерезал его глотку, – раскаялся мистер Хант, оторвав завороженный взгляд от огня и переведя его на сына, – только погибший в агонии, от руки товарища своего, имеет право на воскрешение. И я воскрешу тебя, сынок. Осталось совсем немного.
Бросила на мистера Ханта взгляд, полный ненависти и животного страха, но тот никак не отреагировал, лишь с новым рвением оглянулся, изучая бездыханные тела, и остановил взгляд на Эмили.
Я старалась привести дыхание в порядок, но мое сердце было готово разорваться, когда мистер Хант медленно направился в сторону Эмили, а его блаженная улыбка не исчезала с лица.
Крик вперемешку с писком оглушил меня, и я застыла от страха. Краем глаза заметила, как Кристин сильнее дергает руками, заведенными за спину.
– Пожалуйста, – писк Эмили разрезал лес, она умоляла, – я не хочу, не на-адо, – протянула, и снова надорвала горло в крике о помощи, когда мистер Хант присел рядом с ней. Эмили попыталась дернуться, но все движения были скованными.
– Молю…
Взмах. Свист металла.
Я дернула головой, глотая воздух. Мой взгляд был прикован к Эмили, что откинула голову назад, нервно трясясь. Из её шеи хлестала кровь, забрызгивая лицо учителя багровыми пятнами. Я скорчилась, и начала скулить, всхлипывая.