Невольно опускаю глаза, чтобы не смотреть по сторонам.
Если это не родители, то кто?
Подхожу к лестнице, выглядывая. Никого нет, это был сквозняк, так? Так. Передергиваю плечами, понимая, что холод сковывает тело. Или то страх?
Сжимаю кулачки, заставляя себя начать двигаться, но стоит мне сделать шаг, как позади раздается тот же скрип половиц, только громче и отчетливее, чем прежде. Это может означать лишь одно.
За моей спиной.
Холодок вновь проходится по спине, заставив меня ускориться. Я не оборачиваюсь, не смотрю по сторонам. Я просто спускаюсь по лестнице, желая быстрее встретить родителей. То все мой страх, здесь ничего нет! Никого нет!
Спрыгиваю с последних ступенек, подбегая к входной двери, и раскрываю ее. В лицо ударяет ветер, и мое сердце начинает бешено колотиться. Я хватаюсь за грудь, глубоко дыша и раскрывая рот. Где машина? Где родители?
Закрываю двери и прислоняюсь к ним спиной.
Они все-таки не приехали.
Мне просто нужно им позвонить.
Отхожу от дверей, устало вздыхая, и нащупываю в кармане телефон.
Сосредоточено смотрю на экран, пока набираю номер. Легкий скрип раздается на лестнице, и я поднимаю взгляд наверх.
Мое сердце начинает рваться на части, а дыхание сбивается. Руки дрожат, и я вздрагиваю, когда мой телефон начинает звенеть. Поднимаю его, уставившись на экран, на котором узнаю наш домашний номер. Кто-то звонит мне с моего же дома?
Медленно, почти не дыша, перевожу взгляд в сторону гостиной комнаты. За углом опять же виднеется чье-то плечо, только теперь я отчетливо вижу часть тела.
Резко разворачиваюсь к двери, начиная дрожащими руками тянуть на себя. Несмотря на то безумие, что творится в моей голове, создавая шипящий шум, я отчетливо слышу тот самый скрип половиц, только теперь он нарастает, словно кто-то очень тяжелый бежит вниз по лестнице. Бежит ко мне.
– О, Боже, – на глазах появляются слезы, – Боже, – мои руки дрожат, но я успеваю раскрыть двери и выбегаю на улицу.
Задыхаюсь, хватая воздух как рыба, пока несусь прочь от дома. Тело дрожит, горло режет от сухости. Ноги становятся ватными, когда я на мгновение оборачиваюсь, остановившись перед дорогой. В горле заседает крик ужаса. Перестаю дышать.
Существо в черном плаще спрыгивает с порога дома. На нем маска птицы с длинным клювом, которую носили во время чумы. Он расправляет плечи, а его взгляд пронизывает меня насквозь.
Настоящее время
20:05
Мужчина в форме полицейского подошел к нам ближе, держась за свой ремень.
– Скажите, как вы умудрились погрязнуть в этом, – он обвел нас пристальным взглядом, добавляя, – дважды?
Мое горло болело от сухости, поэтому молчу. Не в силах ответить даже тогда, когда мужчина сделал шаг ближе, открыто наблюдая за нами. Я отвела взгляд.
– Они ничего не скажут, – полный мужчина в белой форме стоял рядом с нашим фургоном. Он оторвался от бумаг, продолжая, – у них стресс. Так сказали медики.
Полицейский недовольно выгнул бровь, одарив нас не самым приятным взглядом. Но что-то в нашем внешнем виде его зацепило. Поправив свой ремень с кобурой, он отошел к коллеге, перейдя на шепот. Через пару минут они оба удалились.
– Как ты себя чувствуешь? – хриплый голос Люка разрезал уличную тишину.
Он сидел рядом, бесцельно уставившись в одну точку. Мы были укрыты красным пледом, который должен был успокоить или согреть. Но ни того, ни другого я не ощущала.
– Чувствую себя проклятой. А ты?
Люк фыркнул и спрятал лицо в ладонях:
– Чувствую себя полным неудачником.
– Где Дилан? – спросила, а из моего рта вырывалось облачко пара.
– Переодевается. Он весь испачкался в крови, когда пытался поднять её к себе на колени. Не понимаю, как у меня хватило сил смотреть на все это спокойно, – Люк уронил голову, с силой сжимая пальцами края фургона, – я даже не помню, как позвонил отцу. Помню только, как у тебя началась истерика. Лужу крови, и она все течет и течет…
Поджала губы, сочувственно накрыв его ладонь своей.
Если бы я знала, что Сесилия лежит на дороге, умирая от множественных колотых ударов, я бы не вышла из машины. Мне хватило Джона, а сейчас она. Вся в крови и разорванном свитере. Босиком. Все ступни в грязи и листьях.
Раздался цокот каблуков, и я подняла взгляд. К нам шла Кристин, характерно сжав ладони в кулаки. На ее щеке бала размазана кровь, но Кристин старательно делала вид, что не замечает её. Я подумала, что она спокойна, пока не услышала дрожащий голос подруги:
– Они не дают мне увидеть Дилана, – начала она, подойдя к фургону, и остановившись напротив нас.