Они встретились у дверей читального зала. Лотта возилась с ключом, никак не могла открыть замок. Орест помог. В зале ничего не изменилось, только заметно подросли стопы разобранных книг. На глаза опять попался этот странный прибор с U-образной трубкой на палисандровой дощечке.
— Как называется по-немецки этот прибор?
— Сифонный барометр, — ответила Лотта, роясь в книжном шкафу.
— Да-да! Сифонный барометр... Именно сифонный.
— Это очень старый прибор... Когда-то он принадлежал основателю нашего университета профессору Артензиусу...
Фрейлейн Гекман нервно теребила в руках толстую книгу в переплете с кожаными уголками.
— Господин лейтенант, вы единственный русский офицер, которого я знаю... Поэтому я обращаюсь именно к вам... В городе много говорят о «вервольфах»... Они прячутся там, под землей... — Лотта понизила голос. — Я нашла в наших фондах вот эту книгу. Она о старинных подземельях Альтхафена. Тут есть чертежи уличных водостоков, фонтанов, каналов. Если вы передадите книгу тем, кто ищет «вервольфов», она может быть им полезна.
Еремеев перелистал книгу. Замелькали фотографии и рисунки фонтанов, мостов, обводных каналов, сводов монастырских подвалов, подземных галерей орденских замков, тоннелей средневековых водостоков... Орест разыскал рисунок фигурного колодца во дворе комендантского особняка. Оказалось, он действительно был фонтаном — фонтаном святого Себастьяна. К рисунку прилагался и чертеж водонапорного устройства, но Еремеев не усмотрел в нем ничего особенного, никаких камер-секреток, никаких средневековых фокусов. Зато в конце книги Орест нашел бумажную «гармошку» с планом подземных сооружений центральной части города. Это была находка, с которой не стыдно появиться перед майором Алешиным!
— Я могу взять эту книгу с собой?
— Да, только одна просьба. Мне не нужно никаких наград. Пусть мое имя останется в тайне. Вы сами наткнулись на эту книгу здесь... Пусть этих негодяев, которые стреляют в неповинных людей, найдут как можно быстрее...
Еремеев хотел было сказать о том, что Лотта настоящая патриотка обновленной Германии и что-то еще не менее возвышенное, но из груди вырвалось лишь:
— Лотта! Вы очень... хороший человек!
Майор Алешин долго листал книгу. Две главы он пометил крестиками:
— Сделайте мне подробный перевод.
План с раскладной «гармошки» майор перенес на карту города сам.
Еремеев рассказал все, что знал о главном смотрителе мостов — Матиасе Вурциане. И снова вызвал одобрительный кивок Алешина.
— Этот человек мог бы нам пригодиться... Вы знаете его адрес?
— Я знаю, где живет его дочь.
— Вот и хорошо. Разыщите...
В тот день Еремеев встал как всегда в шесть утра. Проснулся он еще раньше, но мелкий дождь так уютно барабанил по жестяному карнизу, а старый продавленный диван так удобно подставлял свои вмятины под выпуклости тела — Орест лежал в них, точно в выемках мягкого футляра, — что он позволил себе расслабиться и подремать до урочного часа. Но уже в шесть, не давая себе никаких поблажек, натянул майку, рейтузы и побежал в «спортзал». Дверь в галерею оказалась запертой, и лейтенант тихо чертыхнулся. Неужели экономка засекла его занятия и стала закрывать храм? Ну что ему сделается?! Все равно стоит с проломленной крышей.
Орест присел, осмотрел замок и радостно присвистнул, благо никого не рисковал разбудить: комната Диты пустовала с прошлого вечера. Она уехала в деревню за картофелем.
В дверь галереи был врезан стандартный железнодорожный запор с трехгранным штырьком. Еремеев знал старую офицерскую хитрость: двери вагонных тамбуров легко открываются стволом пистолетта ТТ. Хитрость помогла, и дверь распахнулась. Орест с пистолетом в руке быстро сбежал по внутристенному ходу. В храме стоял утренний полумрак. Еремеев стянул майку и положил на нее пистолет. Сделал семь упражнений на «разрыв груди», десять отмашек, присел для отжимания и тут услышал скрежет ключа в высоких входных вратах кирхи. Подобрав майку и пистолет, Орест юркнул за баррикаду скамеек. Дверь приоткрылась, и в храм вошли двое: мужчина в сером дождевике и девушка в голубом плаще. Дита!
Заперев дверь на крюк, они поспешно прошли к алтарю, туда, где едва выступали из пола надгробные плиты знатных прихожан. Мужчина стал быстро раздеваться, и Еремеев, грешным делом, подумал, уж не привела ли взбалмошная Дита из деревни любовника. Хорошенькое, однако, нашли местечко... Но мужчина — тут Еремеев спохватился и начал запоминать приметы — рослый шатен спортивного телосложения, стрижка короткая — меньше всего собирался заниматься любовью. Он аккуратно упаковывал одежду в резиновый мешочек. Тем временем Дита отодвинула среднюю плиту, открыв прямоугольный провал склепа. Мужчина коротко ее поблагодарил, придерживая мешочек, осторожно слез в склеп, причем послышался плеск воды. Девушка плавно задвинула плиту на место, подошла к алтарю и молитвенно сложила руки. Простояв минуту с опущенной головой, она быстро поднялась на алтарное возвышение и скрылась в проеме внутренней лестницы.
Еремеев вытер майкой взмокший лоб. Снял пистолет с предохранителя и бесшумно подошел к плите. Ломаные готические буквы выступали из мрамора: «Под сим камнем покоится прах благочестивого доктора Людвига Бонифация фон Артензиуса».
Имя доктора показалось знакомым, но копаться в памяти было некогда. Орест нажал на головки больших медных винтов, крепивших плиту к полу, и головки утопились. Он потянул их на стопорах. Потянув плиту на себя, Еремеев убедился, что даже девичьи руки без особого усилия могли сдвинуть ее с места. В черной щели блеснула близкая вода. Она стояла тихо, как в колодце. Орест поставил плиту на место и опустил головки винтов. Огляделся. В храме по-прежнему было пустынно и тихо. Подниматься по алтарной лестнице Еремеев не рискнул, беззвучно приподнял крюк на входной двери и выскользнул на паперть. Над брусчаткой безлюдной улицы висела ненастная дымка. Орест пробрался в церковный двор и, обежав вокруг клумб пяток «восьмерок», позвонил в дверь. Открыла фрау Хайнрот, несколько обескураженная полуголым видом квартиранта.
— Доброе утро, фрау Хайнрот! В здоровом теле — здоровый дух, не так ли? — И Еремеев растер грудь увесистым комком майки.
Экономка, буркнув что-то под нос, закрыла за ним дверь. Мурлыча футбольный марш, Орест поднялся в комнату. Он не спеша громыхал вещами, убирал диван, брился, в общем, вел себя как всегда, хотя испытывал страшное желание скатиться по лестнице и броситься со всех ног в комендатуру, к Алешину.
Итак, обнаружен подводный вход в убежище «вервольфов». Лучшую маскировку придумать трудно... Так, значит, и тот пленный диверсант бросился в колодец вовсе не затем, чтобы покончить с собой, — надеялся уйти через подводный лаз. Недаром же фонтан святого Себастьяна переделан в колодец! Но как? Каким образом можно проникнуть под воду без специального снаряжения, что-то там делать, куда-то пробираться?
Орест припомнил колодец во дворе комендатуры; затем перед глазами возникла плита доктора... Как его? Артензиуса... Это звучное имя сработало как ключ, вызвав в памяти цепную реакцию: Артензиус — основатель университета, о нем говорила Лотта... библиотека... странный прибор на стене... из кабинета Артензиуса... Сифонный барометр... Сифон!
U-образная трубка! Сообщающиеся сосуды! Колодец с сифонным входом!
Еще не веря ошеломительной простоте открытия, Еремеев схватил карандаш и набросал прямо на подоконнике небольшой чертеж: два параллельных колодца соединены под водой перемычкой — лазом. Вход в один- колодец — на поверхности земли, выход из второго — в иском подземном помещении. Пронырнуть короткий лаз-перемычку для опытного пловца пустячное дело.
Орест стер ладонью чертежик. А ларчик просто открывался!
Версию сифонного колодца Еремеев «прокачивал» по дороге в комендатуру.
Почему же «вервольф» не смог преодолеть этот лаз? Не хватило воздуха? Застрял? Зацепился свободным концом веревки за отросток фонтанной трубы? А что? Логично. Очень может быть. Пытался снять веревку. Пока развязывал — задохнулся. Через пару часов его вынесло из лаза во входной колодец. Потому-то раньше и не могли зацепить баграми! Всплыл. Веревка осталась в перемычке. Но почему же водолаз не смог обнаружить вход? Уж наверняка он не меньше полуметра... Предположим, вход прикрыли маскировочной заслонкой. Пусть так. Но если труп «вервольфа» всплыл сам по себе, то кто закрыл эту маскировочную заслонку? Ведь водолаз спускался в колодец после того, как тело было поднято... И ничего не обнаружил, хотя светил себе фонарем. Может, заслонка закрылась сама? Тут что-то не так... Очень горячо, но еще не достоверно.