«Какой он злой! — с восхищением подумал Яша. Вот это действительно журналист! А я-то кисель! Эх!!»
— Вы социалист?
— Я? — переспросил Эккардт и пожал плечами. — Да, пожалуй, социалист, раз сотрудничаю в социалистической газете. Но если вы спросите, молюсь ли я на социализм? О нет! Социализм для меня средство, которым я пользуюсь, поскольку другого, столь же действенного, нет под рукой. Поехал вот посмотреть Штейнера. В результате вижу, что это не то. Нужны основы для железной организации, для новых рыцарских орденов! А тут интеллектуальный продукт… Послушают, переварят и произведут то же самое, бесполезное…
Пронзительно запел рожок, кондуктор хрипло закричал, призывая пассажиров занять места. После того как этот призыв повторился трижды, лошади тронули, и дилижанс мягко заколыхался на отличной ровной дороге.
«Ну, все! — с облегчением сказал себе Яша. — Да здравствует свобода!»
Возбужденный отъездом, он пропустил мимо ушей первые фразы, произнесенные Эккардтом. Прислушиваясь и переведя мысленно с немецкого языка на русский все сказанное, Яша понял, что тот вернулся к своей излюбленной, по-видимому, теме о грозящей человечеству катастрофе из-за напряженности, возрастающей в мире духа, о необходимости как можно скорее произвести коренное переустройство всего человеческого общества.
— В средние века жизнь Европы развивалась гармонически и соответствовала целям и назначению арийской расы, — говорил он как бы для себя, не заботясь о том, слушают ли его. — Но в тринадцатом веке католическая церковь совершила преступление. Она уничтожила рыцарство, жестоко разрушила очаги тайноведения, и в результате развитие пошло по неверному пути. Вместо рыцарских орденов — политические партии, вместо гильдий — профсоюзы, вместо иерархии — власть денежных тузов и демагогов. Заметьте, все теперь стало неправильным: любовь, семья, дружба, работа, быт. Все приобрело фальшивое, ложное значение. Господствует ложь. Расчет и обман из преступления превратились в способ общения. Честность сохранилась разве что в глухой провинции, где люди живут еще так, как жили в средние века, повинуясь естественному праву. Честь умерла, достоинство покупается и продается. Вместо независимости человечеству обещают свободу — самую великую фикцию из всех существующих. Деньги — единственная ценность.
— Извините меня, Дитрих… Но как вы представляете себе этот рост напряженности в духовном мире? Тем более что, по-вашему, он не находится во взаимодействии с нашим миром.
— То, что вверху, подобно тому, что внизу. Это основная формула тайноведения. Ее приписывают Трисмегисту — верховному жрецу Атлантиды, избежавшему гибель и передавшему человечеству основы знаний, которыми располагали атланты. В свое время атлантическая раса также создала напряженность в мире духов, это привело к катастрофе и гибели ее цивилизации.
— Простите, — вежливо перебил Яша, — но вы не ответили на мой вопрос…
— Но я же о том и говорю! — возразил Эккардт. — То, что внизу, должно быть подобно тому, что вверху. Наши миры существуют раздельно, но они сообщаются, связаны двумя каналами: рождения и смерти. Смерть в одном мире есть рождение в другом. Вообразите два огромных сосуда, связанных трубками, по которым циркулирует жидкость, поддерживая равный уровень в обоих сосудах. Представьте затем, что один из сосудов начинает переполняться, в то время как в другом образуется вакуум. Одна из труб, скажем, закрыта. Напряжение возрастает, и вот приходит критический момент, закрытая труба пробита. Что происходит?
— Гидравлический удар?
— Катаклизм. Катастрофа. Землетрясение, потоп, гибель материков… Но это самая примитивная, упрощенная схема. Попытка объяснить на пальцах сложнейшие формулы высшей математики.
— Символы…
— Да, самые общие, первичные символы… На деле все много, много сложнее. Боги Атлантиды пытаются восстановить свое утраченное значение в духовном мире. О, там тоже идет борьба! Как это отражается на Земле? Я уже говорил вам о натиске, который ведут другие народы на главные качества арийцев. Часть из них жертвует собой, вступая в браки с ними, а это слияние особенно опасно! Ничто так не подавляет духовную силу расы, как кровосмешение. Когда-нибудь это будет понято, и тогда специальные учреждения займутся исследованием чистоты крови, прослеживая за каждым случаем опасного кровосмешения. Если раса хочет уцелеть, она должна сражаться за свою чистоту, не останавливаясь ни перед чем.
— Вы идете дальше, чем наше правительство, — усмехнулся Яша.
— Я хочу, чтобы все неарийцы вернулись на свою прародину, — твердо сказал Эккардт. — Там они растворятся среди близких им по крови народов, и губительное значение их для арийской расы нейтрализуется. Возможно, им придется воевать, ну что ж? Война полезна.