Степан перекрестился.
— Но есть ли бог в сердце твоем, Степан?
Волкову хотелось спросить, а есть ли бог в его владыкином сердце, но он не решился.
— Я в бога верую, святый отче. Но, думаю, в деле сем не нечистый замешан, а люди. И люди сии такоже в церкви бывают.
— Думаешь, задумали они что? Но кто стоит за сим?
— Пока не знаю, владыка.
— А ведаешь ли, что мешать тебе станут? — строго спросил Феофан.
— Мне сие не впервой, владыко.
— Я тебе в сем деле опорой стану. Так что всегда моя рука поддержит тебя, Степан! Про сие помни!
— Спасибо, владыко!
— Расскажи, что там произошло. Я желаю от тебя сие дело слушать.
— Дак с чего начать, владыко?
— А с самого начла.
— Началось все в дому князя Кантемира, владыко. Некий холоп князя Антиоха именем Тишка помер от чахотки. Дело плевое, мало ли помирает людишек на Москве? Но затем спустя два дня явился сей Тишка в дом после того как схоронили его.
— Ты со слугами Кантемира имел разговоры?
— Много говорил, владыко. Да толку от тех разговоров мало. Сам князь мертвого Тишку не видал. Но в дому переполошились все, и вызвал Антиох Дмитриевич из имения брата своего Константина некоего Войку, валаха старого, что в слугах у Кантемиров состоит.
— И тот Войку колдун? Так мне донесли.
— Того не ведаю, владыка. Но много чего тайного знает сей Войку. Не простой он мужик. Токмо он нынче не помощник мне, владыка.
— Отчего так? — спросил Феофан.
— Сегодня узнал я что Войку и лекарь де Генин, проведя ночь у тела покойницы в доме Кантемира, ума лишились.
— Вот как?
— Вдвоем они в подвале дома Кантемиров у тела был ночью. Померла стряпуха Кантемиров именем Дарья. Та самая, которая первой видела покойного Тишку.
— Со стряпухи ты допрос снял ли, Степан?
— Да, владыко. Но токмо не сказала она ничего важного.
— Не сказала, или ты не услышал, Степан?
— Много раз перебирал в уме слова её. Пришел Тишка и просил поесть. Она дала ему кусок мяса. Он насытился и ушел.
— И затем померла сама стряпуха?
— Да, владыко. И той смерти я удивился. Здоровая и крепкая баба вдруг да и померла.
— Никто не знает своего часа, — сказал Феофан. — Когда Господь призовет, тогда и уходит человек.
— Выходит по слухам, что вурдалак призвал стряпуху, а не Господь. Чернь болтает, что мучимый вурдалаком и сам вурдалаком станет.
— Скажи мне, Степан, отчего лекарь в подвале у тела оказался?
— Того не знаю, владыка.
— Но де Генин с тобой приехал. Или не так?
— Так, владыко, но толком я не понял, чего хотел де Генин. У тела они вдвоем сидели и наутро нашли их у гроба. Оба что младенцы беспомощные. А тела в гробу не было. И где оно сейчас никто не ведает.
— Дело плохо! — сказал Феофан Прокопович. — Слухи непотребные пойдут по Москве. А чернь все равно болтать будет. Про такое будет. Знаю я наших кабацких сидельцев. Такой народ.
— Я пока князя попросил, чтобы слуг попридержал, дабы слухи пресечь.
Прокопович усмехнулся:
— Али наших холопей не знаешь, Степан? На день-два задержишь и что с того? Затем все равно болтать станут. Хотя ты свое дело делай! Делай как надобно! Господь тебя не оставит милостью.
— Но и сие не все, владыка, — продолжил Волков. — Мне вчера холопа Тишку доставил в приказ Иван Тарле, коллежский асессор, которого мне в помощники определили.
— Погоди, — остановил Волкова Феофан. — Не возьму в толк, про кого говоришь?
— Дак про Тишку умершего. Про того самого с которого и началось все в доме Кантемира.
— И его доставили к тебе?
— Живого и здорового, владыка. Он сам из дома барина своего сбежал. Тарле обещал ему десять рублей, коли нам поможет. Я его в приказ разбойный отправил для сбережения.
— И верно сделал, Степан! Сей Тишка многое рассказать сможет.
— Уже не сможет, владыка.
Волков рассказал Феофану о том, что произошло ночью.
— Стало быть, Тишка помер? Странно все сие, Степан. Весьма странно.
— И я так думаю, владыко. Но не нечистая сила Тишку убрала. Здесь люди замешаны.
— А как помер Тишка? — спросил Феофан.
— Убил его стражник Ромка Артамонов.
— Стражник в Приказе?
— Да, владыко. Роста он громадного и кулаки имеет пудовые. Сели они с Тишкой играть. Тишка рубль на кон поставил и шельмовать стал. Ромка и пришиб его. Так сказал мне дьяк Гусев из разбойного.
— С Ромки того допрос снять надобно. Может и купил кто стражника.
— Помер и Ромка, владыко.