— Ты красивый.
Он приподнял бровь.
— Красивый?
Я покраснела.
— Мне нравится смотреть на тебя.
При этих словах он набросился, стягивая с меня нижнее белье и бросая его на пол. Он схватил меня за ноги и подтащил к краю кровати. Он закинул мои ноги себе на плечи, а затем его рот оказался на мне.
Не было никакого нежного исследования, это был чистый голод. Его язык проник в меня. Я сжала руки в кулаки под одеялом, когда он приблизил свой рот к моему клитору. Он коснулся крошечного комочка нервов кончиком языка, когда его пальцы нашли мой вход.
Я издала стон, когда он сунул пальцы внутрь. Он гладил и посасывал, доводя мои нервные окончания до исступления, от которого я никогда не оправлюсь. Он промурлыкал вокруг моего клитора, а затем надавил вниз своим языком.
Я чуть не разорвалась на части и вцепилась руками в его плечи.
— Хочу тебя.
Он посмотрел мне в глаза.
— Уверена, что готова?
Я кивнула, и он переместился.
— Подожди, — сказала я. — Презерватив.
Он улыбнулся.
— Перевертыши не болеют подобными болезнями, и я бы учуял, если бы ты была фертильной.
Мои глаза расширились.
— Серьезно?
Энсон кивнул.
— Нас сводит с ума, когда это произойдет. С волками-оборотнями это происходит только раз в три месяца. — Его взгляд разгорелся, когда он скользнул по моему телу, полностью обнаженному для него. — Можно?
В тот момент я ничего так сильно не хотела на свете.
— Да.
Он переместился в мгновение ока, нависая надо мной и утыкаясь в мой вход. Энсон не отвел взгляда, когда вошел внутрь, и я резко втянула воздух, когда он устроился во мне. Там был намек на боль и такая полнота.
Он завладел моими губами в медленном поцелуе, прижимаясь своим лбом к моему.
— Ты в порядке?
Я кивнула, качнув бедрами навстречу ему в пробном движении, и он застонал.
— Ты чувствуешься прекрасно. — С этими словами он начал двигаться. Сначала медленно, а затем быстрее, глубже.
Я чувствовала его повсюду. Будто Энсон запечатлевал себя в каждой клеточке моего тела. Я выгибалась навстречу ему, встречая его каждым движением.
Я впилась пальцами в его плечи, ногтями в кожу. У меня было жгучее желание отметить, заявить права.
Энсон зарычал, проникая невероятно глубже. Он задел какую-то точку внутри меня, и свет заплясал у меня перед глазами. Мои ноги дрожали, когда все внутри меня вибрировало.
— Смотри на меня, — приказал он. — Мне нужно увидеть, как ты кончаешь.
Я заставила себя открыть глаза, встретившись взглядом с этими великолепными зелеными глазами.
— Люблю тебя, — выдохнула я.
Эти слова вывели его из себя. Энсон входил в меня дикими толчками. Один за другим. Но мы ни разу не теряли прерывали зрительного контакта. Когда его большой палец нашел мой клитор и надавил, я содрогнулась.
Мир вокруг меня раскололся на миллион маленьких кусочков, но я ни на мгновение не отводила взгляда. Они были полны всего, что мне когда-либо нужно было увидеть. Так много любви и принятия. Желание и почтение. Я хотела помнить это вечно.
Энсон глубоко вошел в меня, когда мои ноги обхватили его, прижимая к себе. Он уронил голову на матрас, дыхание стало тяжелым.
— Это было…
— Невероятно?
— «Невероятно» — недостаточное слово. Я искал подходящее, но не думаю, что оно есть.
Я не смогла сдержать смешок. Энсон застонал.
— Не делай этого. Ты убьешь меня.
Я замерла, сжав губы, чтобы удержаться от смеха.
Он медленно вышел из меня. Я вздрогнула, как и он, мгновенно ощутив потерю.
Энсон проследил за этим движением.
— Ты в порядке? Это было слишком?
Я протянула руку, потянула его к себе и коснулась своими губами его губ.
— Это было идеально.
Его пальцы прошлись по тому месту на моей шее, которым он всегда был так очарован.
— Так и было. Более совершенно, чем я когда-либо мог себе представить.
В моем сознании ощущалось давление, которое, как я знала, ощущалось и в сознании Энсона. Я открыла невидимую дверь, и голос Холдена наполнил мою голову.
«Вы, ребята, должны вернуться. Мой отец хочет поговорить».
Это было как ведро ледяной воды на мою разгоряченную кожу. Энсон перевернул нас, притягивая меня к себе на грудь и обхватывая руками.
«Будем через тридцать минут».
Холден на мгновение замолчал.
«Хорошо».
Я была уверена, что он почувствовал зарождающуюся связь, и я не могла не задуматься, не странно ли ему было знать, что мы с Энсоном, скорее всего, сейчас близки.