Я кивнула, отрывая кусочек пепперони от пиццы и отправляя его в рот.
— Просто долгий день. — Один из самых долгих на моей памяти, и это о чем-то говорило, учитывая все, через что я прошла за последние несколько месяцев.
Вон сжал губы, отчего стал заметен шрам у него на лице.
— Что случилось?
Кин толкнул миску с хлебными палочками в грудь брату.
— Ты бы знал ответ на этот вопрос, если бы удосужился появляться время от времени.
Весь наш столик погрузился в молчание. Кое-кто из парней высказывал Вону по поводу его дерьма, но Кин никогда. Он видел, через какой ад прошел брат, и никогда не хотел давить. Я догадалась, что ситуация меняется.
Вон несколько раз моргнул.
— Мне нужно было пробежаться.
— Ты работаешь двадцать три часа в сутки? Потому что мы видим тебя только за ужином. Я понимаю, что тебе нужно перегореть, и что тебе чертовски трудно смириться со своей новой реальностью. Но новость в том, Вон, что ты не единственный человек в этой связи. Тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь нам понадобиться?
Прежде чем Вон успел ответить, Кин оттолкнулся от стола.
— Теперь мне нужно пробежаться.
Он направился к задним дверям. Другие члены стаи смотрели ему вслед, а затем обратили свое внимание на наш столик. Коби и Жасмин уставились на меня. Я встретила их пристальный взгляд, не отводя глаз. Я отказывалась уступать. Как бы сильно они ни хотели, чтобы все проблемы в последнее время были моей виной, это было не так.
Мейсон передвинул стул, загораживая обзор Коби и Жасмин. Я повернулась обратно к своему столику, в то время как Вон уставился на задние двери.
— Он зол.
Энсон усмехнулся.
— Ни хрена себе, Шерлок.
Вон зарычал на него.
— Не занимайся со мной этим дерьмом. Думаю, мы все с тобой на пределе возможностей. Вся эта мрачная, измученная история пошла своим чередом.
Лукас прочистил горло.
— Думаю, Энсон и Кин пытаются заставить тебя понять, что твои действия имеют последствия. Они причинили боль Роуэн, и остальным из нас тоже.
— Он не причиняет мне боли, он выводит меня из себя, — отрезал Энсон.
Холден вздохнул.
— Не помогаешь. Нам нужно открытое общение. Никакого эго.
— Я не хотел этого, — тихо сказал Вон.
Его слова задели меня за живое. По какой-то причине я подумала, что, возможно, мы преодолели это. Впервые я разозлилась.
— Думаешь, я хотела? Что я хочу быть в связи с кем-то, кто едва выносит мой вид? Если мне повезет, я получаю от тебя то жар, то холод, но большую часть времени ты бросаешь меня, пока мне не начинает казаться, что мою грудь разрывают изнутри. Это не совсем то, о чем я мечтала, когда дело касалось спутника жизни.
Ноздри Вона раздулись. Он не сказал ни слова, просто поднялся со стула.
У меня горели глаза, но я не смотрела на него.
— Ты трус.
Даже мое обвинение не смогло остановить его. Он направился к двери. На этот раз я не обернулась, чтобы посмотреть ему вслед. С меня хватит. Хватит уже отступать назад и пытаться понять. Вон мог взять свою хижину, изгнание и свои длительные пробежки и утонуть в них.
— Ро, — тихо сказал Лукас.
Слеза выскользнула и скатилась по щеке.
— Пожалуйста, не оправдывай его прямо сейчас.
Люк смахнул слезу большим пальцем.
— Я и не собирался.
— Он придурок, — пробормотал Энсон.
Он определенно вел себя как придурок.
Холден запустил руку мне в волосы и сжал затылок.
— Я хочу сказать, что мы разберемся с этим со временем…
— Не надо. Я сейчас этого не слышу. — Я оглядела сидящих за столом. — Мы создаем что-то особенное. По крайней мере, я так думаю.
— Так и есть, — заверил меня Холден.
— Впервые за долгое время я почувствовал, что у меня есть семья, — сказал Энсон.
У меня в груди что-то горело. За эту семью стоило бороться.
— Он не может прийти сюда и все испортить. Я буду видеться с Воном раз в день, чтобы уменьшить самую сильную боль. В остальное время мы сосредотачиваемся на себе. Создаем эту семью.
Лукас выглядел неуверенным.
— Это неправильно…
— Может, это и не так, но это лучшее, что у меня сейчас есть. Я не могу продолжать выставлять себя только для того, чтобы меня оттолкнули. Это слишком больно. — Голос сорвался на последнем предложении.
Лукас заключил меня в объятия.
— Ладно. Я понимаю. — Он провел рукой по моей спине. — Мы сосредоточимся на себе.
— Мы можем делать это по одному дню за раз, — сказал Холден.
У Лукаса и Холдена все еще была надежда. Надежда, что наша связь будет прочной. Но, возможно, это был тот самый случай, когда судьба ошиблась. Может быть, она взяла кого-то, кто не был создан для этого.