— И больше, как я понимаю, мой дом не разрастётся, — продолжил Алан. — Ведь наследников у меня нет. Как и родни… Моя Изабелла была начитанной, любила звёзды, изучала астрологию. Поэтому я купил высокую гору, назвал её именем и построил для неё обсерваторию. Заказал дорогое оборудование. Раньше, пока были силы, каждую весну я сам водил туда группы. Полюбоваться, посмотреть в телескоп. Поверьте, когда через пару дней вы дойдёте до обсерватории, вам станет ясно, почему я построил её так далеко. Там красивейшее место на Земле…
После его грустного монолога вечер быстро сошёл на нет. Все вдруг почувствовали усталость и разбрелись по комнатам.
Дэн хотел утешить хозяина усадьбы, но рядом со стариком крутился Уилкокс, что-то услужливо рассказывая и театрально хохоча. Смотреть на это было неловко, и парень поднялся наверх.
Умывшись, он зашёл в свою «келью» и, сев на кровать, понял, что тоже выдохся. Ноги гудели, голова не работала. Дэн открыл окно, лёг на постель и стал смотреть на луну. Она опять мерцала, словно в ней были тысячи огоньков, потом постепенно потемнела, будто на неё набежали тучи, но так ничего и не показала. Ну, не полнолуние же, успокоил себя Дэн. Подоткнув подушку, прислушиваясь к мерному стуку своих часов и глядя, как стрелка со звёздочкой бежит на них по кругу, он быстро уснул. Всю ночь ему снились кладбища, какие-то вурдалаки и летучие мыши.
Как всегда это у него бывало, Дэн не мог долго спать на новом месте. Уже в пять он открыл глаза. Тело всё ещё ломило, ноги отекли, отчего казались тяжёлыми, но сознание было лёгким и чистым. Он встал, тихо оделся и вышел из комнаты. Оглядевшись и стараясь не шуметь, двинулся к лестнице.
Особняк выглядел действительно странно. Внутри это было скопление комнат на разных уровнях, поэтому следовало постоянно смотреть под ноги, ведь везде Дэн натыкался на ступеньки, приступки и переходы. Узкий коридор из маленькой комнаты мог привести в большую залу, набитую поседевшей от пыли мебелью, или закончиться странным тупиком. Повсюду были разномастные лестницы. Как будто интерьер дома наре́зали из кусочков разных стилей, наскоро сшитых между собой, и мастер не озаботился тем, чтобы подогнать их друг к другу. В какой-то момент Дэн напрягся — ему показалось, что он заблудился среди множества дверей, гардин и коридоров. Поэтому парень безумно обрадовался, когда неожиданно выскочил к холлу центрального входа. Дэн запомнил его по роскошной витой хрустальной люстре, до нижнего шарика которой можно было дотянуться рукой, хотя потолки были очень высокими.
Он с облегчением толкнул входную дверь и вышел на улицу. Усадьба стояла далеко от города, поэтому здесь было тихо. Только щебет птиц и журчание ручья - спускаясь с вершин, он проложил себе дорогу в запущенном саду.
По заросшим дорожкам Дэн обошёл дом и попал в ту часть сада, которая расположилась у подножия горы. Если бы не свет неба, пробивавшийся из ущелья левее, то здесь было бы очень сумрачно. Сад переходил в настоящий лес. Смотришь на дом — жилая земля, только повернёшь голову назад — ты в чаще, где о человеке напоминают только еле приметные дорожки среди примятой травы. В низинке между елей разлилось небольшое озеро. Меж деревьев Дэн заметил часть скамьи, но, подойдя ближе, увидел там прикорнувшего Алана Бисли. Тот дремал сидя, укутавшись в широкую вытянутую кофту. Однако, услышав шорох от треснувшей ветки, старик вздрогнул и очнулся. Бисли уставился на Дэна, помолчал секунду, а потом сказал:
— Садись. — И похлопал по скамье рядом с собой. — Посидим вместе. Чего не спишь?
— Не знаю, — пожал плечами Дэн, — привычка.
— Я-то старик, — Алан Бисли вздохнул. — Всю жизнь надеешься отдохнуть, выспаться. Но такого сна, как в молодости, не будет никогда. Запомни. Он самый сладкий и беззаботный.
Они замолчали, заглядевшись на гипнотическую водную гладь перед ними. Порой с веток в озеро падали капли, и тогда по воде дрожа разбегались круги.
— Сказочно, — сказал Дэн, глядя в тёмную воду, которая у берега становилась прозрачной и оголяла дно, покрытое бархатными рыжими камнями.
— Это глубокая вода, оставленная ушедшими древними ледниками, — подал голос мистер Бисли. — Есть что-то волшебное в этих лесных прудах, в их беспредельной черноте. Глядишь в неё, глядишь. И тянет туда. В этот омут. Стать ничем, раствориться во времени. Быть везде и нигде…
Дэн молчал.
— Я вижу, что ты из всей группы самый печальный, — поделился своим наблюдением старик.
— Видимо, да, — кивнул Дэн. — Радоваться нечему. Нет любви, нет перспектив, нет денег. Всё не очень радужно…
— Знаешь, я хочу тебе пожелать… — голос Алана дрогнул. — Я желаю, чтобы тебе всего хватало. Всего, что имеешь, было в самый раз. Это очень важно. К любым богатствам мира и самым невероятным ценностям добавь чувство обделённости, и всё, нет счастья. Стакан наполовину не пуст и не полон. А его достаточно. Достаточно напиться. Вот что имеет значение.