— Я же тебе говорила, что родилась поздно. Я чувствую, что должна была родиться на пятнадцать минут раньше. Мне это снится. Но… вся моя жизнь пошла кувырком из-за этих пятнадцати минут.
— Дурацких пятнадцати минут. Выдуманных. Ты жуткая фаталистка. И невероятно любишь выносить себе мозг, — не выдержал Дэн. — Ну откуда ты берёшь эту чушь и всё портишь?!
— Ах так! Дурак! — Ада резко отвернулась от него и до конца лекции больше не поворачивалась.
Когда на перемене он догнал её и окликнул, она холодно спросила:
— Всё ещё считаешь меня фаталисткой, выносящей мозг?
— Ну что ты, — примирительно сказал Дэн, — прости! Переборщил!
— Ладно, — вдруг остыла Адель, — знаешь, мне уже и самой это порядком надоело. А как избавиться — понятия не имею.
— Я же обещал, что постепенно отогрею тебя. И ты оттаешь. Процесс уже пошёл, но в фильтр твоего сознания ещё попадают старые льдинки, которые не успели раствориться. Ну, признайся же, что у тебя в прошлом просто было что-то страшное, что пугает тебя? Возможно, мама тебя не любила и ты считала, что, роди она тебя чуть раньше, всё было бы иначе.
— Возможно, — прижалась к нему, дрожа, Адель. — Дэн, — добавила она еле слышно, — спаси меня. Наверное, я и, правда, неисправимая дура.
— Ты знатная дурёха. Но моя любимая дурёха, — поцеловал её в нос Дэн.
Тут его отвлёк вопросом Митч, и, когда он опять повернул голову к Адель, она словно сквозь землю провалилась.
Дэн с Митчем решили прогуляться. Но на первом этаже из тёмного угла коридора на них, как бегемот из зарослей, выплыла насупленная Глэдис. Она подошла к ним и вдруг сунула Дэну в руку кожаный ремешок, на котором болтался камешек с дыркой посередине. В детстве ребята называли такие Куриным богом, уж неизвестно по какой такой причине. И вот Глэдис, озираясь, отпихнув удивлённого Митча, опять зашептала Дэну:
— Надень этот амулет. Надень! Твоя Ада тебе изменяет, а этот камень откроет на неё глаза. Она ведьма.
— Глэдис, прошу тебя, не обижай мою девушку. Больше всего на свете я хотел бы прожить с ней всю жизнь! — сказал Дэн.
Глэдис отпрянула, словно он сошёл с ума, и затараторила:
— Да она точно тебе изменяет. Я видела пару, которая целовалась в конце коридора вчера вечером. И это была именно Адель с кем-то! Не знаю, с кем.
— Глэдис, — засмеялся Дэн, — ну как ты можешь быть уверенной? Вряд ли ты разглядела даже их фигуры, не то что лица.
— Ну да, — задумалась Глэдис, но потом решительно добавила: — И всё же я сердцем чую, что это была она. Сердцем!!!
— Спасибо, Глэдис, за твоё добро. Но Адель очень хорошая девушка…
Когда парни вышли из школы, Дэн задумчиво покрутил Куриного бога в руке.
— А что БК к тебе пристаёт? — спросил Митч. — Уже не первый раз вижу, что она тебя караулит. Она странная, подглядывает за тобой сквозь стеклянную перегородку в кафе, когда ты ешь. Раз я видел, что она что-то подкладывала тебе в тарелку.
— Ужас! Видел и не сказал? — обомлел Дэн.
— Ну-у-у, мне показалось, что она тебе докладывает пюре, чтобы порция была побольше. Но теперь я уже сомневаюсь в этом.
Дэн с размаху кинул подаренный Глэдис камень в урну. И тут же им навстречу, в окружении девочек, вышла Ада. Дэн хотел сказать ей: «Представляешь, что опять придумала Глэдис…», но не смог. Адель подбежала к нему, обняла и сказала: «Как же мне плохо без тебя!» И от этого сердце Дэна взметнулось и повисло где-то на седьмом небе. От счастья.
Глава Седьмая.
Ровно в семнадцать часов Дэн открывал дверь кабинета доктора Стоуна. Клиентка задерживалась, и они с профессором решили выпить принесённый Альбертом кофе. Тот заботливо накрыл для них маленький столик в зимнем саду: разложил на нём салфетки, расставил чашки, блюдечки с джемом и тарелочки с хрустящими булочками.
— Доктор, а почему у вас над дверью написано «Осознанность»? — спросил, воспользовавшись паузой, Дэн.
— Мне кажется, это самое важное слово на земле. Самая главная человеческая эмоция…
Однако от продолжения приятной беседы их отвлекла посетительница. Дэн был несколько раздосадован, что она прервала их чудесное чаепитие, но встретил её и проводил в кабинет.
Она пришла поговорить о жизни сына. Его гороскоп профессор составлял накануне, и Дэн немного был знаком с ним. Стоун подробно рассказал женщине о сильных и слабых сторонах её ребёнка, но закончил такими словами:
— Ваш сын, глубокоуважаемая, весьма ленивый человек. И самое печальное, что вы, как мать, очень усиливаете в нём эту дурную черту. То есть попросту — вредите. Для него это самая главная проблема. Чем ваш сын занимается сейчас?