— Он сидит дома. Ему уже 27. Господи, когда он вырос? Кажется, ещё вчера ему было 18. Потом он бросил институт, затем — пару работ… А теперь, по большому счёту, ничем не занят. Ничего не желает, ни к чему не стремится. Когда хочет есть, идёт на кухню. Когда хочет спать — в спальню. И ему так комфортно. Никакие разговоры на него не действуют. Ни по-хорошему, ни по-плохому. Что же мне делать?!
— Понять, что он вас не любит. И вы не любите его.
— Но это неправда! Да, сейчас мы почти не разговариваем, но, хоть я и была занята работой с утра и до вечера, пока он рос, сын был обеспечен практически всем!!!
— Всем, кроме воспитания!
— Но у него всегда были самые лучшие телефоны. Ноут я ему подарила тогда, когда другие о них только мечтали!
— Разве это главное?
— Конечно! — тряхнула головой женщина.
— Суть родительства — поставить детей на крыло. Сделать самостоятельными. Тем или иным способом. И это естественный процесс. Другой вопрос, что от вас зависит, как вы будете общаться после его взросления: уйдёт ли он в мир без оглядки, выдохнув, или вы будете разговаривать на равных, без претензий. Как взрослый со взрослым. Если же ребёнок и в 30 не оторван и ест из вашей кормушки, прежде всего это огромный признак его нелюбви к вам. Нелюбви и потребительства. Которое вы взрастили сами. Когда любят, не используют, не пожирают, а заботятся. Вы играете с ним в материнскую любовь, а ведь она уже давно не нужна в такой форме и даже аморальна. Поэтому мой вам совет: всё, что остаётся сейчас, — это вывести его из зоны комфорта. Извиниться перед ним, что избаловали и были ему непутёвой матерью, которая упустила что-то. Вы заботились о нём, но и сами не любили сына. Когда родители любят, они подталкивают аистёнка из гнезда. К труду приучают с малолетства. Сначала — научив заботится о себе, потом — поручениями по дому, после — летней работой. Как только ребёнок понял, что такое деньги, у него должна появиться копилка. На заветную игрушку или желаемую вещь. Он должен понимать, как даются средства: сначала надо поработать, а потом уже насладиться наградой. И так постепенно вырастает самостоятельная личность. А что у вас? Какие у него домашние поручения, я даже не спрашиваю. Вряд ли они у него вообще есть. Или были. А ведь с возрастом их количество должно нарастать. Теперь остаётся одно. Отселить любым способом. А дальше он должен решать сам. Кстати, когда вы откажете ему в еде и деньгах, увидите, какова его настоящая любовь. Вернее, её отсутствие. Если от нас не бывает пользы, люди, которые не любили, быстро находят в нас тысячи недостатков и кучу причин для обиды.
Женщина сидела, уткнув лицо в руки.
— Да, вы правы, — тихо сказала она, — я не буду спорить. Но он не любит работать. Вообще. Ему ни одна работа не приносит радости. Чем, как вы считаете, ему бы следует заняться?
— Судя по его гороскопу, ему нужна работа без общения с людьми. Но, к сожалению, теперь любая работа ему вряд ли принесёт радость. Он может привыкнуть, однако втянуться — уже больше никогда. Желание работы в нём атрофировано, погребено под его разросшейся ленью до такой степени, что, кажется, погибло. А тем, кто ленив, приходится трудиться больше и тяжелее, чем неленивым. Лень как мешок с камнями. Лентяй задыхается под любой работой, которую будет воспринимать как каторгу. Работяге труд доставляет удовольствие, для лентяя же — не взглянешь без слёз. Всё у него тяжко, всё с надломом, всё с драмой и жалобами.
…Когда Дэн проводил женщину, в приёмной уже ждала новая посетительница — молодая женщина. На ней была коротенькая кожаная юбка, а сквозь большой разрез кофточки виднелось кружевное бельё. Дэн отвёл глаза, покраснев.
Посетительница же впорхнула в кабинет и кокетливо уселась на подлокотник кресла. От этого её юбочка поднялась ещё выше, и ножка показала кружевную резинку чулка. Девушка жеманничала с профессором, явно пользуясь отточенными чарами обольстительницы. Дэн хмыкнул про себя. Работая со Стоуном, он понял, что тому безумно нравятся интеллектуалки. Девушка же такой болезнью не страдала. Она слушала доктора Стоуна, морщила носик, силясь понять, о чём он говорил. Но потом перебила на полуслове и спросила:
— В гороскопе видно, выйду ли я замуж?
— Боюсь, что семьи у вас, скорее всего, не будет, — вздохнул профессор, — но романов предстоит много.
— Ах, — расстроилась она. — Почему меня выбирают только в любовницы?
— Потому что вы вкладываете больше всего в своё тело, преподносите его в красивой обёртке одежды, совершенно забывая о внутреннем мире. Вы словно продаёте себя. Вот и покупают лишь ваше тело.
— Это неправда! И потом, я же — красавица. Я могу любому мужчине подарить себя, свою красоту!