Он вывел первую карту на экран:
— Говорить, кто разбирал эти хорары и отвечал в каждом конкретном случае, я не буду, но вы свои вопросы, как и своих клиентов, конечно, узнаете. Итак, первое задание, взгляните.
Дэн вздрогнул. Он увидел карту своего домашнего задания. Ему достались весьма сложные вопросы от девушки с трудным гороскопом. Помнится, Дэн, делая эту работу, даже растерялся. После практики у Стоуна он считал, что запросто справится с любым расположением планет. Но вот в чём заковырка — когда это объяснял Профессор, он ловко, будто фокусник, находил нужные знания в голове ученика и подталкивал к верным ответам самого Дэна. А вот когда парень остался один на один со своим первым виртуальным клиентом, то ему пришлось несладко. Вопросов было несколько: «Верить ли словам возлюбленного Д.?», «Как можно выяснить, что он говорит правду?». Там приводились примеры их общения и различные ситуации из жизни. Дэн что-то наплёл на две страницы о любви и доверии, пытаясь копировать Уолтера.
— Ребята, запомните, — сказал Ноэл, — в голове вы всегда должны держать важную схему: слова — это одежда. У некоторых речь богато вышита бисером эпитетов, украшена кружевами сравнений. Под словами же всегда содержатся мышцы смысла и веры. Но всё это держится на невидимых костях убеждений и первопричин. Вот от этого вы должны отталкиваться в общении с клиентом. Ибо на его карте вы видите именно рентген его убеждений. Человек может быть покрыт толстым слоем воспитания, как богатый дом штукатуркой, отделан лепниной пафоса и резниной лирики. Однако в каждом есть скелет смысла его жизни — ведущие черты. Те, которые обязательно вылезут и, несомненно, неожиданно. Именно на этот костяк человека надо ориентироваться. Когда вам отчаянно нужна будет помощь, вот с этим фундаментом личности вы и столкнётесь. Порой вы сами не знаете себя и то, что является основой вашего характера.
— А как узнать? — выкрикнул Фонарь.
— Очень просто. Как дома́ оголяются до фундамента одним ударом урагана, так и сильные эмоции оголяют костяк души. Вспомните, как вы ведёте себя в большом стрессе? Бьётесь в агонии агрессии? Кричите? Впадаете в ступор и пассивно подстраиваетесь под ситуацию? Деревенеете и ждёте, когда кто-то решит всё за вас? Или, наоборот, берёте руководство на себя? Вот эти эмоции и есть ваши ведущие. Кости вашей души. Так что не зря говорят: чтобы узнать человека, надо пойти с ним в поход или сделать с ним ремонт. Это стресс, а в стрессе он покажет своё лицо, впрочем, как и вы. Так что ваш весенний поход сорвёт с вас маски, как бы вы ни старались.
В зале поднялся гул, все обсуждали сказанное.
— Кстати, — продолжил Ноэл, — точно так же, как словами скрывают суть, так и одеждой скрывают сущность. Любая форма обезличивает, усредняет, организует. Превращает человека в биомассу. Где хотят упорядочить и подчинить, сделать из человека инструмент, надевают на него форму. Но обряжающийся в мантию, плащ или экстравагантный костюм чаще всего хочет выдать желаемое за действительное. Когда внутри заполненность и профессионализм, человек не стремится надеть невероятные одежды. Чем больше внешнего шума, тем меньше внутреннего содержания.
Дэн эту мысль уже слышал от Стоуна, но в аудитории после этих слов многие дискутировали ещё громче и активнее, чем накануне. Почти за каждым столом шли дебаты.
— Тише, тише, — успокоил всех мистер Кинг, — переходим к следующей работе. Здесь будущий астролог дал советы, повторяя чуть ли не в каждой строчке главный аргумент: «все так делают».
Ноэл обвёл учеников взглядом и спросил:
— Кто из вас любит эту фразу?
Поднялась пара рук.
— «Да все так делают…» — громко сказал мистер Кинг. — Почему у некоторых людей эта ошибочная и в корне ложная фраза настолько врастает в мозг? Отчего именно она не даёт ни развиваться, ни понять многообразие форм человеческого бытия на этой Земле? А в конечном итоге не даёт помудреть? Человек с детства совершенно неосознанно тянется к себе подобным. Прибавьте к этому ещё и одинаковое отношение к людям и фактам в его родне. Вот и вырастает личность, окружённая людьми с одними и теми же убеждениями. Как саргасс среди других саргассов, уверенный, что весь океан сплошь так и выглядит: качающиеся вперемешку водоросли. И, попадая в иную среду, несёт такой саргасс весьма разрушительную идею: тут всё неправильно, я знаю, как должны делать все! Как он сойдётся с любой другой средой? С новой компанией друзей? С новой семьёй, из которой родом его супруг? С новым коллективом на работе? Никак. Всё предрешено. Он будет возмущён тем, насколько неправильно живут окружающие. Даже если теперь он один-единственный саргасс среди леса. Его будет выводить из себя всё, вплоть до мелочей и традиций, потому что его мысли базируются и вырастают из фундамента уверенности в собственной правоте. А это разрушительно для отношений любого уровня. Везде его ждёт тот самый когнитивный диссонанс — внутренний конфликт между его представлениями об окружающем мире и тем, что есть на самом деле. С таким подходом не возникнет ни новой дружбы, ни новой привязанности. Вернее, они будут завязываться, но тут же разрушаться… Как весенние цветы убиваются возвратными холодами. Но проблема в том, что в этой ситуации сам человек — застывший холодильник, который уничтожит всё живое, что в него попадёт. Такой человек обречён на моральное одиночество. И не сможет понять, в чём его причина. Ведь он, как ему кажется, открыт миру. А на самом деле смотрит на него сквозь забрало собственных искажённых убеждений. И сквозь эту узкую щель разве что муха пролетит в его запечатанную неразвивающуюся среду, где на стенах святые непогрешимые заповеди его мироустройства.