— Не так... открыто. Не так… беззащитно, как ты. Любовь — это сражение, которое кто-то в итоге проигрывает. С тобой не получается по той же схеме. Ты, как щенок, который ложится и сам подставляет брюхо. И от этого тошно. Я бросаю тебя, потому что ты… невыносимо хороший. И не мой. Понимаешь ты или нет?! Ты не мой!!!
— Брюхо? Щенок? — не укладывалось в голове у Дэна. — Что ты го-во-ришь? Может, раньше у тебя всё было иначе, но ведь это и приводило тебя к краху. Разреши мне любить тебя. Ты увидишь, у нас закончится всё по-другому.
— Да не хочу я по-другому, как ты не понимаешь!
— Да, не понимаю. Потому что желать счастливой жизни — это нормально.
— Я тебе сразу говорила, что я - ненормальная. Не заслужила я счастливой жизни. Моя участь печальна. И я сделаю твою жизнь невыносимой. Я её уже делаю такой.
— Опять. Опять твои грустные фантазии. Все заслуживают счастья. Семейного уюта. Любви.
— Нет. Есть люди, к которым приходит понимание, что их место не в райских садах — там слишком больно под эти дурацкие арфы. Не всем нужны ангельские крылья. Им спокойнее совершенно в другом месте.
— Где?!!
— В аду.
— Я пойду за тобой и в ад.
— Не надо, — сказала она, поцеловала его, как ребёнка, в нос, — я знаю, что бывает с такими мальчиками в аду.
— Что?
— Они умирают.
Девушка встала и вышла из комнаты, тихо притворив за собой дверь.
Глава Одиннадцатая.
Дэн, замерев, так и сидел на кровати. Всё, что произошло за последние пятнадцать минут, не укладывалось у него в голове. Что это было? Может, сон? Кошмар? Дэн ущипнул себя, убедившись, что не спит. Реальность медленно врастала в мозг, и он физически чувствовал, как нейроны корёжатся, скручивая счастливые эмоции в жёсткие болезненные жгуты.
Он так и просидел до утра. В одной позе, с одной мыслью. Вернее, с совершенно пустой головой. Как компьютер, который завис и моргает чёрным экраном.
Только когда в коридорах Школы началось субботнее шевеление, Дэн взглянул на часы на руке. Они остановились. Ровно в то время, когда ушла Адель. И Дэн даже не удивился.
Он судорожно сосчитал, сколько у него денег в кошельке, оделся и выскочил в коридор. Дэн спешил. Выбежав из Школы, он помчался по улице и, только когда увидел цветочную лавку, перевёл дыхание.
Он положил перед сонной продавщицей всю наличность, которая у него была.
— Пожалуйста, букет лучших цветов!
Продавец, проснувшись, оживилась.
— День рождения? Юбилей? Свидание? — деловито расспрашивала она парня, стоя перед открытым холодильником с товаром и выбирая подходящие сорта.
Он отрицательно качал головой. Продавец посмотрела на взъерошенный вид Дэна и понимающе сказала:
— Заглаживаем вину?
Дэн просто коротко кивнул. Что-то объяснять незнакомому человеку у него не было ни сил, ни желания.
А цветочница оживилась:
— Я сразу поняла, что вы что-то натворили! У меня глаз намётанный. Ничего, сейчас сварганю такой букет, что простит любая и за любую провинность!
Дэн молчал. Пусть хоть у кого-то будет счастливое утро — вон как повеселела женщина, чередуя белые розы с фиолетовыми гортензиями.
Цветочница оформила букет в шляпной коробке. Он действительно получился шикарным.
— Как её зовут? — спросила женщина, взяв большое, вышитое бисером сердце на тонкой деревянной шпажке.
— Адель, — ответил Дэн, и его голос дрогнул.
Продавец вывела объёмным фломастером посередине сердечка имя Ады, обсыпала блёстками и воткнула его в букет.
— Ну вот, — удовлетворённо сказала она, сделав шаг назад и оценивая свою работу. — Сказка! Адель точно вас простит. Вот увидите!
— Правда? — с надеждой спросил Дэн.
— Обязательно!
Дэн не помнил, как донёс это громоздкое цветочное сооружение до комнаты Адель. Он нерешительно постоял перед дверью, а потом робко постучал, и к нему вышла Кэри Тайлер — соседка Ады.
— Чего надо? — коротко бросила она и прислонилась к косяку, закрывая собой проход.
— Адель здесь? — Дэн попытался заглянуть через плечо Кэри в комнату, но девушка плотнее прикрыла дверь.
— Ну, здесь. Она спит.
— Это ей, — протянул Дэн букет.
— Ок. Банально. Ожидаемо. Следующим будет шоколад? Но передам. Хотя это ничего не изменит, поверь.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю.
Девушка забрала из рук парня цветы и закрыла перед его носом дверь.
Дэн пошёл к себе. Стал писать СМС Адели. Потом — Митчу. Тексты получались сумбурными и непонятными. Адель его заблокировала во всех мессенждерах. А Митч ответил коротко: «Приехать?»
«Не надо», — отписался Дэн и прямо в одежде лёг в кровать. Ему мучительно захотелось спать. Он достал фотографию Адели, ту самую, с собакой. Начал смотреть на неё, глаза закрылись, но изображение Ады никуда не делось. Оно ожило у него в голове: девушка смеялась, уворачиваясь от брызг мокрой собаки. А пёс, отряхиваясь, делал попытки лизнуть её в губы. Этот горький образ мучил его всё время, пока он пытался спать. Но сон был неглубокий, тяжёлый, поэтому к ужину он проснулся совсем разбитым.