После ужина Альберт ушёл домой. Уолтер запер за ним двери, потушил огни на первом этаже, и они с Дэном поднялись наверх.
— Вот твоя комната, — толкнул дверь Стоун.
Дэн увидел, что на стуле рядом с кроватью аккуратной стопкой лежат его высушенные вещи.
— А вон там, — профессор показал на чёрную дверь в конце коридора, — Тайная комната. Когда зайдёшь туда, дверь закроется. Никто зайти не сможет, но её легко открыть изнутри. А я пойду к себе.
Стоун снял очки, посмотрел на Дэна глубоко посаженными глазами без ресниц, в которых было столько сочувствия и понимания, что это можно было ощутить физически, и сказал:
— Спокойной ночи, Дэн.
И они разошлись по комнатам.
Сначала Дэн посидел у себя на кровати. Проверил СМС. А потом решился и вышел в коридор. Он прошёл до чёрной двери и дёрнул ручку.
В комнате было темно. Она была небольшой и, кажется, абсолютно пустой. Стены выкрашены в чёрный, как пол и потолок. Дэн попробовал найти выключатель, но его не было. Тогда он огляделся внимательнее: глаза привыкли к темноте, которая слабо подсвечивалась огромным окном во всю стену. За стеклом были глухие стены домов, кусочек парка и над всем этим — огромное небо. Дэн увидел, что в комнате всё же есть два предмета: кресло напротив окна и проигрыватель перед ним. Он подошёл к проигрывателю. На нём была пластинка без названия. Дэн нащупал кнопку включения, на приборе замигал красный фонарик, а пластинка, еле бликуя, закружилась.
Дэн сел в кресло и стал ждать. Раздалось шуршание, какое может издать только пластинка, которую слушали много раз, когда в её уставшие бороздки погружается игла. А потом… с потолка на него полился Бах.
— «Piano Concerto No 5 in F-Minor, Bwv 1056 Largo», — одними губами сказал Дэн, вспоминая надпись из старой нотной тетради.
Чистые звуки фортепьяно, медленно кружась, опускались и легко проходили сквозь него. Каждая нота невесомо падала в душу и прорастала нежностью. Дэн закрыл глаза и, наконец, заплакал. По-детски, не стесняясь.
Потом он долго смотрел на тёмные низкие облака, подсвеченные огнями города. Огромные, медленные, свободные. Свободные от мыслей, эмоций, боли и печали. Они клубились, равнодушно глядя на землю. Дэну казалось, что он чувствует их запах, в котором смешались свежесть полощущегося на ветру белья, холодная морская вода, роса с дальних лесных деревьев и капли из родников. И больше всего на свете ему захотелось стать таким, как облака, — безучастным и спокойным. Подняться к ним, раствориться, слиться и забыть. Всё забыть.
Так они и сидели в темноте: Дэн и проигрыватель, моргавший ему одиноким красным глазком. Но Дэну действительно стало легче.
Когда больше ни слёз, ни мыслей внутри не осталось, он выключил пластинку и тихо вышел из комнаты.
В своей спальне Дэн лёг, закрыл глаза и, умиротворённый, сразу заснул. Ему ничего не снилось: тело отдыхало, как и истощённая душа.
Глава Двенадцатая.
С утра его разбудил голос Профессора из коридора.
— Встава-а-а-ай, мой рыцарь, бой нас ждё-о-о-т! — распевал тот на манер оперного певца. — Уж солнце золотит верхушки еле-э-э-эй!
Дэн улыбнулся, представляя Уолтера в пафосной позе и в латах.
Парень, быстро одевшись, спустился вниз.
— Доброе утро, Дэн. Я готовлю тебе омлет, - по-деловому махая венчиком, сказал сосредоточенный Стоун. На нём, поверх костюма, был надет фартук Альберта.
— Спасибо вам, мистер Стоун. За всё.
— Не будем об этом, -нарочито строго отрезал Профессор. - Давай просто поедим. Сегодня первое декабря, начало новой недели и новой жизни!
Дэн был за эти мысли. Мозгом. Но душа всё равно ныла.
Он надеялся, что сможет контролировать ситуацию. Пока они ехали в Школу. Пока он шёл к зданию. И даже пока заходил в него. Но, как только зашёл в комнату взять тетради и увидел Митча, уверенность его пошатнулась.
«Шалтай-Болтай сидел на стене, - пронеслось в голове из детства, - Шалтай-Болтай свалился во сне…» Так и уверенность Дэна. Потеряла устойчивость и упала куда-то в самый низ его бытия, разбившись вдребезги.
— Дэн, что случилось? – вскочил Митч ему навстречу. - Я так и не понял. На выходных вы поругались с Аделью? Почему она вешается на шею Питу? Я их видел на крыльце.
— Митч, мы расстались. Не спрашивай подробности. Может, когда-нибудь я тебе расскажу. Но не сейчас.
— Даже если вы расстались, нельзя так, как она! Вчера — с одним, сегодня — с другим.
— Митч, я ничего не могу с этим поделать.
— Нет, я всё ей скажу! — злился Митч.
— Не надо.
Прозвенел звонок, и они пошли на лекцию. У двери аудитории их ждал Ноэл, он пропустил ребят вперёд себя и закрыл дверь. Дэн оглядел класс: Пит и Адель сидели вместе. Митч потянул его к себе и толкнул на место рядом. Он видел, как побледнел Дэн, и хотел разорвать эту ужасную Аду на куски. Кусал губу и придумывал всё, что сказал бы ей. Уж не поскупился бы на эпитеты!