— Я выдохся, — перебил его Уолтер. — Прошу тебя, хоть ты дай мне отдых. Что может обозначать рухнувшая башня, как не рушащиеся планы? Но ведь так и есть! Поэтому тебе правильно привиделось. Всё сыпется и складывается не так, как планировалось.
Дэн хотел возразить, но Стоун махнул рукой и, ссутулившись, пошёл к себе.
За неделю до похода Дэн переехал к Уолтеру, потому что теперь помощь Профессору нужна была постоянно – конференция приближалась неумолимо. То они печатали нагрудные таблички с именами гостей, то проверяли списки приглашённых и закреплённые за ними адреса проживания. Дел было много. Дэн сам уже так устал и вымотался, что ждал отъезда, с упоением представляя тишину весеннего леса и красоту гор.
Как-то после тяжёлой работы, проводив Альберта, они сидели со Стоуном у любимого окна и смотрели на улицу.
— Эх, — сказал задумчиво Стоун, подперев голову, — жалею, что не иду в экспедицию. Я окончательно выжат. Конечно, жду конференции, но этот поход… Это нечто большее, чем просто традиция. Дороги. Как вены на руках земли. Волнуют, манят. Бывает даже всё в жизни спокойно, по плану. И всё же порой, когда спускаются сумерки, что-то ноет внутри, будто забытый шрам. Саднит и гонит в дорогу. Рвануть бы в машину, поехать, не зная куда, не разбирая дороги. И вот я думаю, кто это зовёт? Ангелы или демоны?
— Будем надеяться, что всё же ангелы, — улыбнулся Дэн. — Мы ещё с вами отправимся в путь. Например, летом.
— Было бы здорово, — вздохнул Уолтер, — знаешь, я ведь тоже безумно устал. Нет, мне нравится моя работа. Я люблю составлять гороскопы и помогать людям. Но порой меня истощает то, что ежедневно я вижу людей, не понимающих, насколько они счастливы. Частенько ко мне приходят в лучшие свои годы, даже не осознавая этого. И я говорю им об этом, а они пропускают мои слова мимо ушей, погружённые в свои проблемы, которые называют бедами. Я, конечно, сейчас толкую не о криминале, не о настоящих несчастьях или трудном жизненном выборе, который приятно помочь решить. Я о том, что иногда людей выводят из себя такие мелочи, что диву даёшься, как они способны часами портить себе нервы и, в конечном итоге, жизнь, перемалывая шелуху, которую не в состоянии ни исправить, ни изменить. Да и не нужно этого делать. Потому что бо́льшая часть проблем, повседневно огорчающих людей, решалась бы одним несложным советом: просто признать действительность и тех, кто рядом, такими, какие они есть. И спокойно принимать дальнейшие решения исходя именно из этого.
— Ну, мне кажется, всё из-за того, что люди часто думают только сердцем, — предположил Дэн.
— Нет проблем, когда думают сердцем, — возразил Стоун, — проблемы возникают тогда, когда думают сердцем, кошельком и удобством собственного зада одновременно. Так и стоит человек, раскорячившись на трёх точках, как в твистере. И, конечно, мучается. А ещё хочется и совесть унять, которая шепчет, что на трёх стульях не усидеть.
Дэн рассмеялся: насколько точным было сравнение с игрой.
Они немного передохнули и пошли в кабинет доделывать таблицы.
Глава Пятнадцатая.
Наконец настал день отъезда. Вся Школа накануне отбытия отряда почти не спала — через сутки начиналась и конференция.
С некоторой долей облегчения, смешанного с волнением, ребята покидали эти стены. Буквально через пару часов здесь, у порога Школы, где сейчас стоял большой автобус, появятся первые международные гости.
А пока тут носился Сайлос. На крыльце стояли две из его студенток: одна держала флаг, а другая — большой фанерный символ Школы Астрологии. Они растерянно глядели по сторонам, потому что были в одиночестве. Отряд предпочитал собираться рядом с автобусом — там группами и кучковались. Кто-то прощался с друзьями, кто-то — с роднёй. Уилкокс же, красный и вспотевший, то забегал в Школу, то сверял списки, то истерично искал кого-то.
Дэн общался с Митчем у доски объявлений.
— Ты там отдохни и за меня тоже! — бодро говорил Митч. — И шли побольше фоток, как только будет связь! На вот. Приготовил тебе питательный батончик.
Митч сунул в карман Дэна шоколадку.
— Дружище, у нас же с собой есть еда, — засмеялся Дэн.
— Это никогда не будет лишним, — не терпящим возражения голосом, объявил Митч.
Из Школы вышла БК. Она подошла к Дэну и протянула ему кожаный ремешок, похожий на тот, который когда-то давала ему с подвешенным на него камнем. Но только сейчас на нём висел пучок чёрных перьев, обвязанных ниткой.
— На, возьми, — надела Дэну на шею странное и даже пугающее ожерелье.
— Зачем это? — принюхался к нему Митч. — Глория, пахнет оно как-то необычно. И Дэна не украшает.