– Сколько твоей собачке? – поинтересовался доктор. Он до сих пор думал, что Посейдон – это Ситин домашний пес.
– Мне кажется, восемь или восемь с половиной, не больше, – Сита, наклонив голову, смотрела на Посейдона. Она думала: странное дело, Пасик уже не страдает так сильно. На него подействовала обстановка клиники, белые тона, спокойная речь доктора, да и я постоянно сижу рядом. Хотя, чувствую, болят его ножки…
– За что они на вас напали? – продолжал доктор свое неспешное дознание.
– Так, пустяки! Мы в одной школе учимся. На самом деле мальчики не хотели бить собаку. Так получилось. Достаться должно было мне. Вот Посейдон меня спас! Спасибо, друг! – произнесла девочка и посмотрела псу прямо в глаза. Тот заскулил и впервые за все время попытался завилять хвостом.
– Скажите, а где вы учились на ветеринара? – спросила Сита, не дожидаясь нового вопроса доктора.
– В колледже. С детства люблю животных, вот и пошел туда.
– Какие нужны предметы, чтобы взяли в такой колледж? – Сита затаила дыхание, боясь услышать от доктора про алгебру и физику. К счастью, нужны были другие знания, и у нее отлегло от сердца. В этом кабинете она решила, что теперь непременно пойдет в колледж ветеринаров. Ей нравилось, что в перевязочной комнате чисто и предметы красиво соседствуют на полочках и стеллажах. Большие окна дают объем, раздвигают пространство, но не лишают уюта. На плакатах, правда, были нарисованы кошки и собаки без боков или с разрезанными пополам головами. Но эти анатомические картинки не портили общего впечатления. Сита подумала, что в своем кабинете она не станет держать такую неприятную живопись.
– Это ваш кабинет, или тут все доктора работают? – поинтересовалась будущий ветеринар.
– Посменно. В полночь придет другая доктор, – доктору нравилось, что его профессией интересуются.
– У вас так всегда, что и ночами надо работать? – изумилась Сита.
– Наша клиника единственная в городе круглосуточная. Ведь животным может стать плохо и ночью, правильно?
Сита согласилась. Даже здорово, что ночью можно выезжать на вызовы и спасать собак. Не здорово, что придется еще лечить кошек и попугаев. Особенной симпатии к ним Сита не испытывала. Отчасти из-за того, что собаки не всегда ладят с кошками, Сита тоже их недолюбливала. Ленивые создания, могут спать полдня, и никакой преданности хозяину. И будто в ответ на свои мысли она услышала:
– Мне хотелось вначале только собак лечить. Но у студента короткая воля. Как назло, со второго курса поставили на кошек. Мы их должны были изучать, как строение, так и повадки, привычки, особенности психологии. Все как у человека. Оказалось, кошки – высокоорганизованные существа с неповторимой цепочкой мыслительных функций. Я хочу сказать, что домашние кошки не мыслят, как их хозяева, но легко находят места в психике человека, умеют воздействовать, и тогда человек будет снисходителен к своему питомцу. Необычайно интересно! – доктор набрел на тему, которая его занимала, и с энтузиазмом продолжал:
– Даже здесь, в кабинете, кошка задерживается, допустим, на час. Меня животное не знает, никогда не видело. Как я выгляжу для маленькой кошки? – доктор вопросительно взглянул на Ситу, но, не ожидая ответа, продолжил: – Большой, белый, в очках. Очки у меня специальные, заметь!
Сита давно обратила внимание, но не угадывала, в чем состояла особенность.
Оказалось, такие окуляры делали на заказ для двух-трех профессий, связанных с медициной. Изюминка была в преломлении отраженного света из глаз того, кто носит эти очки. По этому свечению кошки за минуту определяют характер человека – как с ним держаться, что можно себе позволить и чего не допускать. Оказывается, кошки не хитрые, как бывают хитры люди, они просто прочитывают слабые места хозяина, и их природа подсказывает, как с удобством для себя пользоваться погрешностями людской натуры.
Сите было интересно узнавать подобные секреты, и она укреплялась в своем желании пойти на ветеринара. Доктор объяснил ей, куда подавать документы, на какие темы в биологии обратить особое внимание при подготовке к вступительным экзаменам. В середине его повествования в кабинет, отделанный сверкающей кафельной плиткой и стеклом, ворвалась Лора. Не обратив внимания на доктора, она подскочила к Сите и принялась целовать в щеки, голову. Она увидела бинты на ногах и вскрикнула.
Доктор подошел к Лоре и строго произнес:
– Надо стучаться, уважаемая! Кто вас пустил? А если бы я оперировал? Животное от разрыва сердца могло скончаться.
Лору слова не задели. Она поймала доктора в фокус своего внимания и состроила умоляющую гримасу: