– Что с ее ногами? Она может ходить?
Доктор, еще обеспокоенный вмешательством шумной мамаши, казенно ответил, что ничего серьезного и кровотечения нет. Потом добавил:
– Возможно, дня через два шрамы наполовину сойдут. Характер ушиба иной природы, не механической.
Лора, столько лет бившаяся с разного рода необъяснимыми явлениями со стороны своего отца, потом дочери, уже не удивлялась «иной природе» явлений. В ее миропонимании даже Тайд был отнесен к иной категории людских типов из-за своих рассказов о «перемещениях» и глубокой убежденности в истинности этого явления.
Лора обернулась на звук и увидела Посейдона.
– О, дружок, ты тоже здесь – вот так компания! Тебе по лапам досталось? Это кто у нас такой драчливый завелся, а я не знаю? А то бы мы с ним силами померились – по лапам да по ногам я бы не била, а по физиономии бы заехала.
Лора начинала заводиться, и дочка сообразила, что начинается эмоциональное торнадо и лучше выбираться отсюда побыстрее.
– Мне надо много уроков делать, – перебила тему девочка, – можно, я не успею черчение?
– Ты что? Тебя же не по голове ударили! Поехали домой…
Лора обернулась на доктора и спросила:
– Вы все закончили, надеюсь? Как часто менять повязку? Я сама умею, только скажите, когда. И вообще этим не ветеринар должен заниматься, а детский доктор!
Высокий ветеринар потупил взгляд, понимая, что женщина справедливо указала на правду. И все же трудно иметь дело с такими мамашами, будь они хоть сто раз правы. Врач негодовал, что за минуту была порушена гармония его кабинета, и теперь он бессилен возражать этой особе. Конфликта хотелось меньше всего.
Он был прав: еще несколько пререканий, и Лора написала бы начальству, а тогда неприятностей не миновать.
Сите сделалось стыдно за маму, но она не знала, как возразить. Посейдон, похоже, забыл про свою боль и лежал на кушетке, прижав уши. Сита встала, как могла, и попыталась забрать Посейдона на руки. Безуспешно. Подскочил доктор и легко поднял на руки бедное животное, готовый отнести до машины:
– Вы где припарковались? Могу положить собаку на каталку и довезти.
Лора сделала большие глаза и попеременно посмотрела на Ситу и на ветеринара.
– Ну, мам, как Пасик доберется до места? Возьмем, а? – умоляла девочка.
Теперь настал черед доктора удивляться, но Сита быстро проговорила:
– Я вам все объясню… потом. Зайду к вам после уроков…
Потом ввернула совсем непонятное:
– Нам никогда не найти главной правды, если мы боимся похоронить свою жизнь опасений и страхов.
Каждый из взрослых понял эти слова по-своему, но Лора, по крайней мере, перестала открыто нервничать и передумала подавать заявление о нападении на дочку.
Пасика положили на заднее кресло, куда Лора наспех бросила тряпку. Сите помог усесться доктор, и, когда они отъезжали, девочка сказала, глядя на его хитрые очки:
– Чтобы видеть все, как оно есть, мне нужно вдохновение. Чтобы любить весь этот мир целиком, мне нужно горячее сердце.
Трогаясь с места, Лора цокнула языком и качнула головой. Не вдаваясь в смысл, Лора оценила поэтичность. Доктор же понял слова совсем по-другому.
Глава 53.
Со второго курса разрешалось начать работать по специальности во внеурочное время. Сита сменила два места, где предлагалось не столько лечить, сколько ухаживать за питомцами. После этих работ последовал долгий перерыв, и Сита никак не могла устроиться. Предлагалось то кормить и вычесывать кошек, то помогать разводить попугаев и канареек. Такая работа не сулила интересного дела и даже не вполне подходила по специальности.
Большая Мать больше не обращалась с Ситой, будто с крохой. Девушка понимала, что Мать желает, чтобы она научилась чувствовать все самостоятельно, не прибегая к подсказкам. Властительница внутреннего мира Ситы, как и прежде, хотела, чтобы Сита ее отыскала. Девушке однажды приснилось, как каменная мама указывает ей на кучу опавших листьев. В ней копошится собака, добывая спрятанный Ситой клад.
Проснувшись, девушка поняла сон: как собаки бывают счастливы, когда сами обнаруживают закопанный деликатес, так и она, человек, сможет гордиться, лишь когда обнаружит Мать самостоятельно. Но за два года девочка не получила никакого намека. Когда ждешь и долго не получаешь ожидаемого, приходит соблазн подумать, что ожидаемое в жизни вообще не нужно – так этого трудно достичь, никто не идет на помощь и за много миль не видно никакой цели; тут бы опустить руки. Но это кто угодно, только не Сита.