Я выдернула ладошку из ладони Сергея, подошла к одной из порфировых колонн и коснулась её рукой. «Здравствуй! Сколько человеческих рук ты помнишь? Взяв грубый камень, люди обтесали его, отполировали и сделали тебя, желая сотворённой красотой почтить своё божество. Тобою украсили Храм Непобедимого Солнца. Потом, ограбив храм устаревшего культа, тебя привезли сюда – в Храм Божией Премудрости». Я прижалась лбом к колонне и увидела стоявших на коленях людей, а в отдалении от них фигурку священника, вздымающего руки кверху. Я ещё не поняла, что видение возникло из глубин памяти, как вдруг картинка изменилась, и ужас затопил моё сознание – я увидела разгорячённые потные лица одних людей – возбуждённые, сверкающие белками глаз, и плоские от страха лица других – стоящих на коленях. «Кровь!» Я застонала, оседая на пол и цепляясь рукой за постамент колонны.
Руки Сергея подхватили, не дали упасть.
– Маленькая, что? Что с тобой?
Я слышала его голос, хотела увидеть лицо. Где спасительное тепло его глаз? Видела только те – чужие, жестокие, пьяные от крови или пустые, помертвевшие от страха.
– Серёжа, уйдём… выведи меня отсюда. – Судорожно уцепившись за его шею, я крепко зажмурила глаза, стараясь изгнать видение.
Сергей помчался вперёд так, что у меня развевались волосы. В машине он гладил меня по голове, я слышала его ласковый шёпот, слушала тревожный стук его сердца, и смотрела на кровавую картину резни. Как только мы вошли в номер, я сбросила с плеч дублёнку и направилась в ванную. Разделась и встала под горячие струи душа. «Кто я в том времени? Чьими глазами я смотрю на происходящее? Кроме ужаса я ничего не испытываю. Ужаса перед зверской жестокостью воинов, ужаса перед рабской покорностью согбенных тел, беззвучно шевелящихся губ, остановившихся глаз. Во мне нет страха за свою жизнь. Значит, мне ничего не угрожало?» Я потрясла головой, села на пол душевой кабины и представила столб света, плотной стеной окруживший меня, проникающий в меня, вытесняя кошмар. Не знаю, сколько времени прошло, но ужас отступил, и я вспомнила о Серёже. Поднявшись на ноги, я выключила воду и раздвинула дверцы кабины.
– Маленькая… – он обнял меня
– Всё хорошо, Серёжа. Всё хорошо. Я тебе расскажу. Только после, позже.
Он потянулся и, взяв с полки халат, развернул его и помог мне его надеть.
«Что происходит? Два дня назад, я увидела лицо египтянки, сегодня этот безумный кошмар!»
Устроившись на его коленях на диване в гостиной, я начала рассказывать:
– Когда я лбом прижалась к колонне, я увидела много людей. Они стояли на коленях и молились – дети, женщины, мужчины. Одежды на них яркие, я подумала, может, праздник какой? Потом налетели сбоку откуда-то воины с саблями, или это кинжалы у них были?.. кривые такие… рубить молящихся начали. Кровь во все стороны! А те, что молились, так и стоят на коленях, каждый сам по себе, только одна женщина мальчика к себе прижала, стараясь спрятать его, телом своим укрыть. Она подняла руку, защищаясь от удара, воин ей плечо разрубил, начисто руку от тела отделил. Кровь… фонтаном… Мальчик под неё попал, когда она падала. Может, уцелеет? – Я с надеждой взглянула Сергею в лицо.
Не отвечая, он прижал мою голову к себе, будто укрывая от бед.
– Я там была! Понимаешь? Жила в то время и была в храме в момент резни! Вероятно, это та резня, что случилась, когда турки захватили Константинополь. Я не знаю, кто я там. Воин? Но я испытывала ужас от действий воинов. Жертва? Но и страха за свою жизнь во мне не было. Кто-то третий? – Я глубоко вздохнула и вновь взглянула на Сергея. – Я пока не знаю ответов на эти вопросы. Но ответ придёт.
Я ждала от него хоть какой-нибудь реакции, но он хранил молчание.
– Серёжа, ты думаешь, что я сумасшедшая?
– Нет, Лида! Я пытаюсь найти объяснение случившемуся.
– Ты к теории реинкарнации как относишься? Как думаешь, человек только одну жизнь на земле живёт?
Он ответил не сразу:
– Я плохо знаком с буддизмом, Маленькая. Абсолютно не согласен с теорией перерождения грешного человека в растение или животное, а тем более в камень. Растения, по-моему, вообще параллельная цивилизация. А в животное… – он помолчал и покачал головой, – я не знаю, какие проступки должен совершить человек, чтобы понизить свою человечность до уровня животного. Человечность это ведь не только качество поступков, человечность это мировоззрение, способ мышления, осознание себя и своей ответственности… – Он вновь покачал головой. – Начнем с того, что я не считаю человека греховным. Я верю в стремление человека к совершенствованию. Верю в эволюцию человека.