— Гермиона…
— Нет, Джинни, я все понимаю, но смириться не могу, — она снова стала смотреть на дождь. — Никто не знает, но больше всего я виню себя в смерти Снейпа.
— Снейпа? — Джинни подвинулась поближе. — Почему?
— Гарри в Годриковой лощине чуть не убила Нагайна. Я тогда так перепугалась! А когда мы оказались в Ракушке, я сварила зелье. Не знаю, помогло бы оно от укуса Нагайны, но я могла бы попробовать. У меня было еще и кровоостанавливающее, даже безоар был. Но я в тот момент ненавидела Снейпа, я готова была в него плюнуть, помочь скорее сдохнуть, сама задушить за все, что он сделал… А потом… потом выяснилось, что он не предатель и убийца, а благородный герой, шпион и защитник учеников, разве это взыскание за попытку украсть меч — отправить вас к Хагриду?
— Ты не могла этого знать.
— Вот поэтому мне и нравится работа целителя, спасать и лечить надо любого, не гадая, достоин ли он помощи или нет. — Гермиона натужно улыбнулась. — Все это ерунда. Это усталость просто, пройдет. Давай о чем-нибудь веселом. Лучше расскажи, как там дела у Луны, она тебе писала?
Гермиона любила бывать в гостях у Джинни, но сегодня даже тут ей было неуютно. Банальная истина — от себя не спрячешься. Она теребила свой браслет, настроенный так, чтобы стать горячим если только Алисе станет совсем плохо: знание, что у ее постели постоянно кто-то дежурит, Гермиону от беспокойства не спасало.
— Я пойду, загляну еще в Мунго, — сказала она примерно через полчаса. Джинни понимающе кивнула.
— Иди. Спасай. И не вини себя, ладно?
Алиса спала, во сне крепко сжимая руку Невилла, примостившегося на кресле рядом.
— Мне кажется, — прошептал он, — ей со мной спокойнее.
— Да, похоже, — привычным жестом Гермиона провела палочкой над головой Алисы, произнося диагностическое заклинание.
— Ей хуже? — спросил Невилл.
— Сейчас даже чуточку лучше, чем вечером. Я не буду вам мешать…
— Спасибо, — прошептал Невилл. Гермиона покачала головой:
— Я не могу ее спасти! — подобное разочарование в себе она впервые испытала, случайно сломав палочку Гарри. Можно было сколько угодно раз повторять себе, что она не виновата, но на душе от этого легче не становилось.
— Ты и так сделала больше, чем возможно.
Она вышла из палаты, встала рядом с дверью, закрыв лицо руками. Прощение Невилла и его благодарность терзали не хуже, чем пересуды некоторых коллег за спиной: «Кого она найдет себе вместо несчастной Алисы? Ей бы только науку двигать! Ей все равно кто и как мучится, главное — чтобы вышло по ее!». Ме-ерлин, она всего-то и хотела — помочь, она пыталась делать свою работу лучше, отчего же тогда одни считают ее спасительницей, которой она не является, а другие — сухарем-заучкой, которой наплевать на людей, подавай только науку?
И когда, скажите, она перестанет лезть туда, куда ее не просят?
Сомнения по поводу плана возникли с новой силой, стоило ей аппарировать. Блэка пока не было.
Скорее всего, не получится. Все это глупости. Слишком сложный путь. Она не умеет знакомиться, она общаться-то как следует не умеет. Надо просто применить магию и выяснить все, пока он будет в отключке. Это, конечно же, было бы проще, но это было — неправильно. Магии должно быть по минимуму. Если он — магл, а он скорее всего — магл, то она не имеет права применять к нему магию, иначе грош цена ее убеждениям. Сейчас не военное время и целью сейчас средства хоть как — не оправдаешь. Тем более уравнения показывают, что все должно получиться!
Нумерология была прекрасным успокаивающим: четко обозначала вероятность события, показывала как ее увеличить, приблизить к единице, просто правильно выбрав место и время. И сейчас было самое лучшее время для второй попытки, можно сказать — единственный шанс.
Блэк появился через минуту, Гермиона вышла навстречу, держа перед собой листок с адресом той самой галереи, куда Блэк то и дело наведывался. Он побывала там раньше и присмотрела пару картин.
— Простите…
Он остановился. Надежда, что по случаю хорошей погоды он будет одет в одежду, открывающую руки и шею, оказалась напрасной — на нем была тонкая ветровка, застегнутая под горло. Что ж… Тогда — план «Б».
— Не подскажете, как пройти вот в эту галлерею? — и протянула листок. Он прочел, посмотрел на нее с интересом.
— Это недалеко… я иду туда сам, если хотите — провожу.
Она кивнула и они пошли рядом. Он молчал и смотрел перед собой.
Отступать было поздно и волнение улеглось. Надо было просто сделать то, что она планировала. Если что-то пойдет не так, она просто исчезнет и откажется от дальнейших попыток, но если все сложится удачно, то она убедится, что этот человек — магл и все. Поставит в своем списке неоконченных дел галочку и возьмется за что-то другое, более нужное, более понятное, более полезное.
— Мы пришли… Мало кто приходит сюда вот так — с улицы, кто вам посоветовал сюда зайти?
— Мой папа, — Гермиона улыбнулась и прошла в предупредительно распахнутую Блэком дверь. — А вы… вы хорошо разбираетесь в живописи?
— Не знаю, — он рассматривал ее. Он смотрел на нее, как иногда на нее смотрели другие мужчины и это никак не вязалось с тем, что он мог оказаться Снейпом. Не вязалось настолько, что Гермиона не выдержала и улыбнулась, с трудом сдерживая смех.
— Я вас смущаю?
Ей показалось, или он с ней заигрывал?
— Немного, — она отвернулась к одной из картин. Все шло немного не так, как она планировала и надо было срочно менять направление беседы. — У моих родителей скоро годовщина свадьбы, мне хотелось бы подарить им картину. Мама все время жалуется, что в холле клиники скучные стены, но у них с папой нет времени выбирать что-то подходящее.
Блэк кивнул и подошел к одной из картин.
— Насколько большая картина должна быть? Если помещение большое…
— О нет, что-то скромное. Они дантисты и у них своя клиника на Лоер роуд.
Он остановился на полпути к другой картине.
— Постойте. Лоер роуд? Грейнджер?
— Да, я — Гермиона Грейнджер, а вы — знаете моих родителей?
Дальше беседа пошла именно так, как планировала Гермиона. Он представился и тут уже она разыграла партию: «Неужели вы тот самый Блэк из “Полнолуния”?»
К ним подошел продавец, Блэк отослал его: «Мы сами, Дин, мы сами». Он показал ей те картины, которые на его вкус, подошли бы, Гермиона обещала подумать и решить.
— Ну…. Мне пора. Спасибо за помощь и рада знакомству, — она протянула ему ладонь, он сжал ее и не торопился выпускать.
— Да, и для вас и ваших друзей я могу забронировать лучший столик на любой день.
— О, не стоит, вы и так мне помогли! Вот если только… вы не сочтете за грубость мою просьбу? Вы могли бы научить меня готовить хоть… салат! Я — совершенно не умею готовить. — Она зябко спрятала руки в широкие рукава свитера, чтобы незаметно взять палочку и если понадобится снова, чтоб его, использовать Конфундус.
Блэк смотрел ей прямо в глаза и Гермиона была уверена, что сейчас он рассмеется ей в лицо и скажет: «Хватит ломать комедию, мисс Грейнджер!», но вместо этого он спросил:
— Вы не побоитесь прийти к одинокому мужчине домой? Тогда научу.
Страшно ей не было — что может магл против ведьмы? Но то, как он пригласил ее было… волнующе? За ней никто никогда не ухаживал, ее никто и никогда не соблазнял, если с ней и флиртовали, то она этого не замечала. Заигрывания Макмилана в школе вряд ли можно было считать ухаживанием, ровно как и общение с Виктором не походило на соблазнение. Да и война — не самое лучшее время для легкомысленных романов. Рон, которого она любила, всегда был рядом и всегда был не только возлюбленным, но и другом. Это, конечно же, было очень здорово, это делало их отношения надежными, но приходилось мириться с тем, что романтика была чем-то таким, что бывает с другими.
— Не побоюсь, но я… не свободна.
— Мы же собираемся делать салат? Вполне невинное занятие, — было неважно, что он говорил, то как он это говорил наводило на мысль о том, что лично он собирается заниматься отнюдь не резкой овощей. — Дайте ваш номер телефона, я позвоню.