Главный врач института имени Н. В. Склифосовского разводил руками: такого массового поступления пациентов с одним и тем же диагнозом в практике этого медицинского учреждения еще не было. Следы так называемого укола находили на различных частях тела пострадавших. У одних на шее, у других на руках, у третьих на бедрах, у четвертых на ягодицах. Причем на открытых местах тела след оставался, как правило, в виде небольшого разрыва кожи, на закрытых рукавом кофточки, платьем, юбкой на коже обнаруживали синяк. Установить в организме потерпевших какие-либо токсичные вещества не удалось. Просто маленькая ранка или синяк, и все. Пока что без каких-либо серьезных последствий. Ну а спустя какое-то время?.. На этот вопрос врачи ничего утвердительного сказать не могли. Одно было совершенно ясно: во всех случаях травмы явились результатом какого-то физического воздействия на потерпевших.
По городу тем временем начали циркулировать всякие слухи и небылицы. Слух, он как снежный ком: чем дальше катится, тем больше увеличивается в размерах, обрастая всякими невероятными подробностями. И если его вовремя не остановить, не пресечь, может перерасти в лавину паники. Это понимали и в партийных органах, и в МВД СССР. Поэтому перед МУРом была поставлена задача: в кратчайший срок установить, кто, с какой целью и каким образом накосит травмы гражданам.
Важность и неотложность этой работы отлично понимали и муровцы. История с таинственными уколами перерастала рамки чисто криминального казуса. В Москву уже начинали съезжаться участники и гости Олимпиады. И где гарантия того, что кто-либо из них также не станет жертвой злоумышленников. А тогда…
Представить себе, какой это может получить резонанс, было совсем не трудно. Разного рода «радиоголоса» задолго до открытия московских Олимпийских игр развернули против них разнузданную кампанию. Не дать в руки недругам повод лишний раз бросить тень на хозяев Олимпиады — москвичей, да и на страну в целом. Тут уже уголовно-розыскная задача муровцев приобретала политическую окраску.
Для разоблачения виновных и их задержания была сформирована специальная группа из опытных сотрудников: Б. Рудыка, Н. Куценко, А. Баканова, И. Бирюкова, Е. Чайковского. Для них наступили беспокойные дни и в буквальном смысле бессонные ночи.
Начали с подробного опроса потерпевших. Договорились с врачами института имени Н. В. Склифосовского, чтобы информация о всех гражданах, которые обращаются по поводу странных уколов, сразу поступала в МУР. Пострадавших после осмотра медиками и оказания необходимой помощи приглашали на Петровку, 38. Каждому задавали одни и те же вопросы: где получена травма, когда, кто находился рядом в этот момент, первое ощущение от укола… Работников МУРа интересовало все до мелочей — в каком месте Москвы они получили укол, какая была погода. Короче, вопросов набралось около сорока.
Все ответы наносились на большую схему-планшет, чтобы можно было их наглядно сопоставить и, может быть, проследить какую-либо логическую связь между отдельными случаями. Но заканчивались четвертые сутки напряженной работы и никакого, как говорят, просвета. Потерпевшие поступали в институт скорой помощи из разных районов столицы, следы травм у них обнаруживали на различных частях тела, время нанесения ран не совпадало даже у двух человек.
Ощущения от укола и реакция на него были также самые различные. Одна потерпевшая рассказала: «Стояли с подругой, разговаривали. Вдруг почувствовала укол в шею. Непроизвольно прикрыла это место ладонью, чувствую, кровь. Чуть не упала в обморок». Другая сообщила: «Шла домой из магазина, в руках хозяйственная сумка с продуктами. Неожиданно почувствовала острый удар в левое бедро. От боли вскрикнула, выронила сумку. Прохожие с недоумением на меня смотрят, не могут ничего понять. Не заходя домой, пошла прямо в поликлинику. Понаслышалась ведь о разных уколах на улице». Третья показала, что укол почувствовала, когда разговаривала по телефону из будки телефона-автомата на Садовом кольце.
Ее рассказ поначалу озадачил оперативных работников: прямо какое-то наваждение, даже стекло не защищает от таинственных уколов. Выехали на место. Оказалось, что половина бокового стекла в будке телефона-автомата отсутствует. Новые вопросы к потерпевшей: «Не заметили, может быть, в момент, когда почувствовали укол, кто-либо стоял около будки или поблизости, проходил мимо?» — «Вроде бы никого не было». — «А автомашины, вспомните, не останавливались рядом, не притормаживали?» — «Кажется, нет. Правда, когда я почувствовала укол, сначала ничего не поняла, обернулась, никого нет. В это время мимо будки проехала грузовая машина с люлькой в кузове. Знаете, такая, с которых перед праздниками развешивают флаги на придорожных столбах, ремонтируют светильники уличные. Да мало ли какие машины можно увидеть на Садовом».