— Хочешь, я с ним поговорю? — предложил Шабр.
— Не нужно! — вслух отрезал правитель. Мы не для того преодолели пустыню, победили Дельту и прошли все побережье, чтобы теперь сдаться на милость какого-то провинциального советника!
Слова Посланника услышали все, и Найл сразу ощутил, как напряглась общая энергетическая аура небольшого отряда. Все путники поддерживали своего правителя и готовы были защищать право поступать согласно заветам Великой Богини Дельты и Смертоносца-Повелителя — двух верховных существ этого мира, воплощенных сейчас в образе шестнадцатилетнего худощавого паренька.
Краешком сознания Найл с интересом отметил, что видит себя со стороны, глазами своих спутников.
— Ты все-таки решил сразиться с советником? — осторожно спросил Симеон.
— Нет, — покачал головой Найл. — Это будет глупостью. Советник Борк ждет, что мы или сдадимся, или попытаемся прорваться через Провинцию силой.
— Ну да, — признал медик. А что нам остается делать?
— Если хочешь победить врага, — негромко процитировал Найл древнейшую истину человечества, — то никогда нельзя делать того, что он от тебя ждет!
— А если нет другого выхода?
— Выход есть всегда. Просто некоторые ленятся его хорошенько поискать. Вы с советником Борком слишком часто смотрели на нас как на людей, и совсем забыли, что мы еще и пауки.
— Я тоже человек, — почему-то обиделся Симеон.
— Я знаю, — с улыбкой кивнул Найл и мысленно позвал: — Дравиг! Попроси нескольких смертоносцев натянуть паутину через ущелье.
Смертоносец ничего не ответил, но почти сразу трое пауков подбежали к самой пропасти, дружно ударили брюшками о камни и скрылись за краем обрыва.
— Это займет немного времени, — вежливо отчитался старый паук спустя несколько минут.
— Благодарю тебя, Дравиг, — также корректно ответил правитель, и в коротком соприкосновении сознаний блеснуло общее воспоминание о давних встречах в городе с их церемониальными приветствиями и тщательным соблюдением всех букв Договора.
— Мир вокруг становится все более несправедливым, — посетовал смертоносец. — Пока Смертоносец-Повелитель был силен, Провинция гордилась званием нашего вассала, Великая Богиня пеклась о нашем благе, жуки стремились встать в ряды нашей армии, люди боялись одного взгляда паука. А теперь? Почему так происходит, Посланник?
— Спроси у принцессы, — покосился на девушку Найл. — Это она мастер мгновенно опрокидывать отношения, стоит обстоятельствам измениться хоть на мышиный шаг.
— Ты несправедлив, Посланник, ведь она осталась с нами.
— Надеюсь. — Найл не стал продолжать разговор, поскольку лично его больше заинтересовал другой факт из прошлого, всплывший в разговоре. Правитель окликнул Шабра:
— Ответь, ученейший из пауков! Так, значит, вы приволокли меня из пустыни специально для того, чтобы вывести новую породу слуг?
— Да, Посланник.
— И как успехи?
— Из тридцати здоровых детей, родившихся в Дельте, двадцать четыре носят желательные признаки.
— Сколько?!
Ошарашенный ответом Найл лихорадочно принялся перебирать в уме своих знакомых девушек: Нефтис, Джарита, и еще одна служанка, имени которой он не помнит — это понятно, это еще в городе было.
Потом Завитра, потом могучая Сидония, отблагодарившая его за свое спасение, потом стражница на тропе, которую он вознаградил за бдительность. Нет, таких было несколько. Потом еще какая-то служанка.
— Неужели двадцать четыре?
— Ты сомневаешься в моих способностях контролировать ход эксперимента, Посланник?
Хотя паук и не обиделся — скорее, Шабра позабавила реакция правителя, — но тем не менее Найл счел нужным прислать импульс извинения:
— Ничуть не сомневаюсь. Просто я хотел узнать, неужели ты и сейчас, после ухода Смертоносца-Повелителя продолжаешь исполнять его давнишнее задание?
— Но ведь теперь некому отменить приказ! — с чисто паучьей принципиальностью парировал Шабр.
— И что дальше?
— Дальше будет легче, — с готовностью объяснил восьмилапый ученый. Из Провинции ушли только два беспородных самца, поэтому в следующем выводке неполноценных детей наверняка не окажется. Крайне желательно спарить тебя, Посланник, с одной из носительниц породы для вычленения чистых признаков.
За последние месяцы Шабр перестал смотреть на двуногих, как на обширный и дешевый материал для опытов, но тем не менее, едва заговорив о науке, он быстро забывался и начисто терял даже те зачатки такта, которыми обладал — так что обижаться на восьмилапого ученого было бесполезно. Найл лишь улыбнулся и покачал головой:
— Ты что, хочешь скрестить меня: Тьфу, совсем голову заморочил! Ты хочешь уложить меня «спать» с одной из моих дочек?
— Это называется «обратная вязка», — с готовностью пояснил ему паук. Наложение породных признаков родителя на проявившиеся признаки потомства. Позволяет отсечь постороннюю примесь.
— Ни за что, — коротко отрезал правитель.
— Посмотрим. — с такой многозначительностью пообещал смертоносец, что Найл засомневался в своей уверенности. В конце концов, Шабр являлся великолепным селекционером.
Тем временем все трое смертоносцев появились на противоположной стороне ущелья, натянули свои паутины, закрепили, а потом, продолжая выпускать чистую белую нить, вернулись назад по средней нитке. Получилось не очень понятное сооружение: толстый канат посередине и два тонких по краям.
— Положить сверху доски, — посоветовал Симеон, — и получится хороший мост.
— Где мы тут дерево найдем? — хмуро спросил правитель.
— Но ведь ты сам просил такой мост, — забеспокоился Дравиг, ощущая недовольство Посланника, и вернул мысленную картинку, «подсмотренную» в сознании правителя: река, над ней переправа из трех натянутых веревок, смуглый человек идет по средней веревке, придерживаясь руками за две других.
— Ну да, — вынужденно признал Найл, — обычный канатный мост. Вот только веревки должны находиться на разных уровнях, а у вас получились на одном.