Весьма пессимистичные мысли, было до забавы иронично, что несмотря на мой настрой, несмотря на мысли полные сожаления и принятия собственного конца, своей неожиданной смертности, я тем не менее пытался урвать любой лишний миг, пускай он даже был перенасыщен и пропитан болью. Собирая магию по капле, крупица за крупицей я сцеживал её в очередное заклинание лечения, чередуя исцеления себя с исцелением моей напарницы. С боем сквозь пелену раздирающей тело и разум боли я словно пытаясь вычерпать вилкой океан изливал на своё тело свет исцеления, а после проделывал похожее действие с бессознательной женщиной. Вот такой вот я противоречивый человек, что ненавидит страдать больше всего на свете, но последние полчаса только и делает, что растягивает свои пытки как можно дольше. Упрямый малый, что очень сильно хотел бы жить, а потому будет пытаться изо всех сил, да, это был я.
Возможно, только возможно, что сосредоточь я свои силы на исцелении одного из нас, а не пытаясь пойти двумя путями одновременно, то это бы гарантировало спасение одного из двух. Увы, я был нелогичен, непоследователен и искренне считал, что только вместе мы можем уйти отсюда, ведь начни я выбирать и мой перст никогда бы не упал на кого-то-то кроме самого себя, именно потому, чтобы не опустится в конце пути на уровень эгоистичного неблагодарного животного, я не делал никакого выбора, а пытался поймать двух зайцев за раз.
— Хе-хе, — смех без причины признак истерики, должен сказать у моего хриплого смешка не было абсолютно никаких предпосылок.
Одна радость, я хотя бы не стал и не стану обедом для поддельного дракона, тот выпустив из свой пасти один единственный полноценный Крик, разрушивший небольшую крепость за одно применение, немного покружил вокруг образовавшегося огромного кратера в земле и камне, после чего улетел прочь в направлении Данстара. И улетал он очень быстро, нереально быстро. Интересно, а все ли настоящие драконы столь сильны или быстры? Если да, то этому миру пиздец и никакой Довакин его не спасёт.
Неожиданно заполняющихся черным туманом взор моих глаз наткнулся на абсолютно нетронутый царящей вокруг апокалиптической разрухой постамент с лестницей и посохом на его вершине, что был окружен прозрачным тёмно-пурпурным барьером. Там, за тонкой плёнкой магии словно насмехаясь надо мной в воздухе левитировал украшенный уродливой рогатой головой посох — причина сегодняшних бед и смертей.
— Ахахахаха, — как же больно, как же блядь больно смеяться в голос, особенно когда постепенно захлебываешься собственной кровью.
Но несмотря на это я был безумно рад. Зря, как же зря поддельный дракон не добил меня, не убедился, что я умер, а в гордыне своей оставил меня медленно подыхать от потери крови и множества переломов и травм.
Дрожащим указательным пальцем, я начал чертить крайне маленькую пентаграмму на земле, вписывая кое как шевелящимся пальцем весьма ужасным почерком набор из нескольких даэдрических рун, среди которых была и руна, обозначающая имя Меридии.
— Молюсь тебе, о Меридия, прося послать свой карающий свет мне в помощь…
И высоко в небе среди двух лун сверкнула небольшая капля света, что словно слеза с неба упала точно на барьер с посохом за барьером и тот раскололся, не мгновенно, это был длительный процесс, занявший не один десяток секунд.
— Соси… мой… большой… толстый… член… Вермина, — дикая, сумасшедшая улыбка сама собой натянулась на лицо, прилипнув словно на клее к нему.
С пропажей барьера Череп Порчи перестал левитировать и упал на постамент, точнее он бы упал на постамент, если бы до этого ровно под посохом не открылся аловатый зёв портала в Обливион и когда посох почти скрылся в нем, не войдя только отвратительной рогатой мордой в дыру в пространстве, портал резко схлопнулся, закрыв рану в пространстве и перерубив уродливый череп надвое.
Как зря, нужно было убить меня сразу же, подделка Алдуина.
— Молодец, — за миг до поглотившей мой разум и глаза тьмы в моей голове послышался по-матерински заботливый голос, не лишённый властной горделивости.
Глава 17
Среди руин в огромной воронке, где некогда стоял могучий старый форт, на самом дне нетвердо, неуверенно, шатаясь из стороны в сторону пытаясь избежать нетвердых и шатких участков, мелким шагом продвигался человек, его ноги дрожали не только от веса другого человека на его спине, но и по причине его паршивого состояния. Покрытый коркой засохшей крови, с дырами на одежде и доспехах, помогая себе палицей в руках он продолжал идти по крутому склону недавно созданного кратера. Несколько раз он едва не утратил равновесие и не скатился на дно, с которого долго и упорно выбирался, но как-то умудрялся сохранить равновесие, не давая мелким оползням утащить его с собой.