— Мне ну…
— Я вижу, чего тебе нужно, чай не слепая, — перебила меня бабка-божий одуванчик, — платить есть чем?
— Септимы.
— Полсотни. Сперва деньги — потом зелье, — сварливо прокряхтела она и я полез в кошель за золотом.
Септим были очень тонкими и небольшими монетами, а потому их вес был едва пол грамма, но это было чистое золото. Конечно же номинал монет колебался от одного септима, до десяти с минимальными различиями в весе. Быстро отсчитав нужную сумму я протянул её к старухе. И та выхватив золото у меня из руки удивительно скорым и резвым движением, тут же принялась пересчитывать.
— Там всё правильно, — устало вздохнул я.
— Не мешай! Знаю я вас правильных таких, пока сама не посчитаю веры вам нет, — мгновенно взъелась на меня карга.
И я минуту стоял на пороге пока старая женщина пересчитывала золото, а как она убедилась в правильности суммы, то дверь во второй раз едва не расшибла мне нос. С глухим стуком дверь закрылась перед моим лицом, а спустя минуту, когда уже подумал, что меня вот так нагло кинули на золото, открылась обратно с протянутым мне в руке пузырьком.
— Выпьешь это и болезнь тут же пропадёт, но не забудь поесть, тело твоё ослабло и ему нужна пища и сон.
— Понял, спасибо.
— Понял он, — скривилась в очередной раз старуха, — понял он, олух. Получил своё? Ну так прочь иди, не мешай старой женщине.
Решив не спорить, молча и не прощаясь ушел от дома скверной престарелой нордки, проглотив по пути зелье, что она мне всунула. Крепкое, острое как чили оно огнем разошлось по пищеводу, а с него волной жара проникло в каждую клеточку тела, но уже мгновение спустя только мурашки в теле напоминали, что я его вообще пил. Зато резко ощутил себя намного здоровее, чем был минуту назад.
Спустя полчаса всплыла вторая плохая новость, мест в дешевых тавернах нет, как нет мест в тавернах подороже, так что пришлось идти в дорогую таверну. Можно было плюнуть и пойти разбить себе лагерь за крепостью, но блядь, я десять дней провел под открытым небо на морозе, я хочу провести ночь в теплой кровати и не думать о том, какой же лесной или горный хищник прервет мой сон на этот раз.
Потому усталыми ногами потопал в сторону единственной дорогой таверны Хелгена, как раз у главного двора. Здание даже снаружи внушало, большое в два этажа, занимало места, как три дешевых таверны, ранее виденные мной здесь, разом.
Зайдя внутрь первым делом наткнулся глазами на мужика на противоположной входу стороне за стойкой и ещё двух вышибал дальше за отдельным столиком. Вторым что увидел, как за стойкой на стуле сидит и пьет вино знакомая мне данмерка. Неужели и тут свободных комнат нет?
— Приятного, — видя, что она не только пьет, но и ест, пожелал ей. — Комнату сняла уже? — спросил, присаживаясь рядом. — Похлебку из оленины и хлеб, — это уже было мужику за стойкой, он кивнул и пошел в сторону кухни.
— Нет, — ответила она переживав пищу.
— Нет мест? — бля, этого только не хватало мне.
— Нет, места есть, но очень дорого. Не могу себе позволить.
— Значит решила просто остаться на ночь в зале с вином и едой?
— Именно, поспать смогу по пути в Фолкрит. Радость, что хоть еда стоит своих денег, вкусно, — призналась она и закинула ложку картофельного пюре в рот.
— Сколько комната? — нужно было узнать цену вопроса, быть может я последую её примеру и составлю ей компанию этой ночью.
— Пятьдесят золотых, — бля, да что же все так любят эту сумму в этом городке, я так без денег останусь раньше, чем думал. — За комнату с одной кроватью
— Хмм, дорого… — протянул я, задумчиво глядя на эльфийку, мы с ней провели не одну ночь в дежурствах, так что есть у меня одна мысль. — Как ты смотришь чтобы разделить цену на нас двоих?
— И разделить постель тоже на двоих?
— Я на полу спать не буду, — тут же признал я. — Тем более не за свои же двадцать пять золотых.
— Хмм, — она задумчиво поводила ложкой по пюре, обдумывая такой вариант. — Я плачу двадцать. В таком случае я согласна потеснится на кровати.
— Женщина, ты меня обобрать хочешь?!
— Ну, никто тебя не заставляет, — поспать на кровати хотелось жуть, даже неудобство в виде одного лишнего тела не могло испортить моё желание.
— Гррр, хорошо. Тридцать на двадцать, — протянул ей руку, которую она тут же пожала с едва приподнятыми кончиками губ в улыбке. Хммм, я ожидал что ладонь у неё будет грубее, а она мягкая будто она никогда не зарабатывала и мозоля. Эффект какой-то алхимической мази?