Тем не менее была одна вещь, которую она считала самым главным преимуществом — везение этого мага. Опустив на время любые мысли о странности поисков лагеря браконьеров и сконцентрировавшись на конечном результате можно с уверенностью сказать, что эта работенка для эльфийки была самой прибыльной за пару лет. За раз взять куш больше двух тысяч золотых… невиданная удача.
Несомненно, самая грязная часть прошла не без эксцессов, она не доглядела и её работодателя едва не убили и тогда ей пришлось стать серьезной, показав почему она требовала за свои умения такую большую цену. А будь она вообще одна, то задачка зачистить лагерь в три десятка нордов и одного мага стала плёвым делом, пришла ночью и на утро никто не проснулся, невероятно трудно убить мастера-лучника темной ночью, когда тот не хочет, чтобы его нашли.
Эх, с её навыками она бы легко могла устроится в личные хускарлы любого тана или даже стать хускарлом ярла, вот только это значило, что она не смогла бы практиковать своё искусство так часто, как делает это сейчас. Если смогла вообще, чаще всего танов ярлы выбирали не за их боевые заслуги, а за их кошельки. Стать тенью какого-то жирного, но богатого мешка с дерьмом, который боялся высунуть свой нос за пределы городских стен? Увольте, скорее у некого ярла станет на одного тана меньше, чем она согласиться на подобную судьбу несмотря на весь престиж подобного положения.
А работа в одиночку… на только одной своей спине много добра не унесёшь, толку вырезать целые укрытия разбойников, если в итоге девять десятых добра нужно оставить позади. К тому же не всех разбойников можно убивать, в том же Фолкрите лидеры больших шаек платят дань своему новому ярлу и трогать их опасно. Кто сказал, что в том же Вайтране нет подобного положения дел? Балгруф не идиот, он мог скрыть свои темные делишки в своих же владениях практически ото всех. Вот и довольствовалась она жизнью простого наемника.
Хотя, судя по всему, не долго ей осталось быть простой наемницей, совсем скоро она оденет на себя дорогие одежды и остроту кинжалов заменит остротой фальшивых улыбок. И при этом ей не нужно будет покидать своё маленькое хобби.
Маг удивил. Любой другой на его месте загнал отравленный кинжал в спины своих спутников и сохранил столь драгоценный секрет при себе. Чего уж таить, Дженнаса сама думала поступить так, когда стаскивала трупы в одну яму. Она не была дурой, более того у неё был большой багаж опыта за спиной. Её глаз и ума хватило чтобы сложить два и два.
В пещере, где добывается исключительно железная руда, где буквально ни намека на серебро на столе мага вдруг обнаружился кусок серебряной руды, а рядом с ним обломок железной, что наполовину состоял из серебряной. И если этого было мало, то парочка строчек, прочитанных в дневнике мага, до того, как кто-либо сумел это увидеть прояснили очень много.
Уже в тот момент в её разуме появилась мысль пустить по стреле между глаз её спутникам. К счастью, она сдержалась. Её странный наниматель вновь повел себя странным образом и тем самым спас себе жизнь, даже не зная об этом. Он предложил вариант сулящий ей куда большую выгоды, чем простая продажа очень большого секрета в очень богатые руки клана Серебряной Крови. Зачем пресмыкаться перед маркартскими владельцами серебряных шахт, если можно заменить их!
Маг сладкими речами рисовал прекрасные картины безбедного будущего, явно преувеличивая. Но Дженнаса знала, что вода не течёт под лежащий камень, а потому заключила устный контракт. Если маг будет честен и исполнит хотя бы букву своего слова, наплевать уже на дух, то её это более, чем устроит. Если же он исполнит даже дух своего слова, то она станет ему верным клинком. И что-то подсказывало в глубине разума, что именно второй вариант более вероятен и правдив. А из того, что видели её глаза, то жизнь бретонца будет яркой и насыщенной с такой-то одержимостью магией, которая даже местами пугала.
Дженнаса могла побиться об заклад, что сам сын Хай Рока даже не думал о возможном золоте, как самоцели, уж куда легче она поверила в то, что в уме он подсчитывает сколько книг, учебников, фолиантов и артефактов он может получить на это золото, чтобы лишь глубже погрузиться в свою страсть.